Чаплин - Подлива. Судьба офицера

И вот мы летим по сопкам, по узенькой тропе. На тропинке стоят два мужика и нам никак не разминуться, как тем баранам. На ломаном русском, я говорю им:

«Уважаемые, не соблаговолите ли подвинуться и позволить нам пройти?» – матом.

В ответ:

«Чево?»

От Сани незамедлительно следует прием – «на лыску» и уважаемый делает кувырок назад и падает в кусты, а затем туда же мы закидываем второго. Путь свободен. Мы, не останавливаясь, пролетаем дальше.

На утро, как правило, воспоминания очень смутны. Это как рапидная съемка – все отдельными, отрывистыми кадрами, с пробелами.

Но на службу – как штык. Прибыли на корабль и нам доводят, что необходимо явиться к непосредственному начальнику по специальности. Каково же было наше изумление, когда в кабинете нас встретил капитан 2 ранга с огромной шишкой на лбу и немного заплывшими глазами. В мозгу вспыхнул кадр, я его сразу узнал. Саня тоже.

На наше счастье, он нас – нет. У него в тот день тоже были шашлыки в сопках, и он видимо принял на грудь больше чем надо. А если просто сделал вид, а на самом деле узнал? В этом случае ему просто памятник надо ставить за выдержку, потому что никаких штрафных санкций в отношении нас не последовало. До сегодняшнего дня это была моя тайна, теперь ее знают все. Вот так закончился для нас период становления.

Надо сказать, что у меня очень обостряется чувство юмора, когда я принял определенное количество горячительного. И мне хочется шутить и веселить всех.

Так однажды, я возвращался в пограничном состоянии домой, и мне очень хотелось курить. Как назло, стояли два мужичка и смачно дымили сигаретками. Я подошел, вынул у одного из них изо рта сигарету, затянулся и вставил обратно. Сказал:

«Спасибо» – и хотел уйти, но мне не дали. Потом было не смеха и неделю пришлось ходить в очках. То есть юмор не всегда помогает наладить отношения. У некоторых чувство юмора отсутствует.

Начальники и командиры бывают разные. А ты можешь быть у них или в фаворе или в опале. Если ты в фаворе, тебе и служится легко. Тут главное не залететь и не подвести своего командира. А вот если ты в опале…

Я бывал в обоих состояниях.

Вот, например, был у меня один такой начальник. По службе нам часто приходилось бывать вместе. Работать как бы в паре, где он осуществлял общее руководство. И вот пока я исполнял свои служебные обязанности, он руководил и обменивался мнениями с представителями промышленности – «пиджаками». Я ничего не имею против «пиджаков», так их называют на флоте. Это грамотные и порядочные люди, среди них у меня много знакомых. Всегда помогут и свою работу знают. Но вот когда рабочий день заканчивался, и я приходил забирать своего начальника, то тот даже «Хрю» сказать не мог. Вернее он только хрюкал и сопел, и выглядел очень уставшим. Дальше я отвозил своего руководителя в его кабинет, где он отдыхал до утра.

А на следующий день, как ни в чем не бывало, он начинал с ожесточением меня драть и строить. Сначала я не понимал за что. Я где-то провинился? Сделал что-то не так и чего-то не помню? Или он чего-то не помнит? Но потом все стало на свои места. Начальник всегда прав! А чтобы у меня даже воспоминаний не было о нашей вчерашней совместной работе, надо было выжечь их огнем и мечом. Но самое главное, что назавтра было то же самое. И так изо дня в день. Ко всему привыкаешь.

А вот у другого начальника я был в фаворе. И все бы хорошо, но только оба эти состояния пограничные. И очень легко и просто перейти из одного в другое. Так было и со мной.

Служил я хорошо. Неоднократно поощрялся командованием до тех пор, пока однажды не залетел.

Накануне была у нас простава, в которой принимали участие офицеры и женщины-военнослужащие. Так вот одна, разведённая женщина за сорок, пыталась склонить меня к близости. Но я ей отказал, сказав, что она не в моем вкусе, и я согласен, только если она сделает это орально. Как я понял потом, она обиделась. И обиду затаила.

А на следующий день, в обеденный перерыв мы решили немного спрямиться и, наверное, чуть-чуть увлеклись. Меня отвлекло от этого приятного занятия приказание командира срочно явиться к нему в кабинет.

Являюсь, правда, немного не в себе. И мне с ходу:

«Ты зачем пьешь?»

Ну что тут скажешь? Как ответить на этот вопрос? У меня получилось грубо и нецензурно. Командир побагровел, надулся, того и гляди брызнет. Меня так и подмывало сказать ему:

«Тужься! Тужься!»

Я представил себе это и заулыбался. Командир меня просто выгнал. С тех пор я попал в опалу лет на пять. Поощрения прекратились, но посыпались взыскания. Но самое главное, когда командиры меняются, они передают своих подчиненных с краткой характеристикой, поэтому опала это надолго. От нее не избавиться, от нее надо только бежать. Что я и сделал.