Бьянка Мараис - Пой, даже если не знаешь слов

Я обдумала услышанное. Разницу я вроде как понимала.

– Это как на ярмарке с каруселями. Хочешь съесть гору сахарной ваты, но не хочешь, чтобы тебя потом вырвало?

Эдит рассмеялась.

– Немножко да. Если совсем честно, я до смерти боюсь навредить тебе. Как будто мне дали чудесное дитя – умное, смешное, чудесное дитя, – а я понятия не имею, как тебя растить, не поломав, понимаешь? К тебе не прилагалась инструкция.

Я улыбнулась.

– Папа никогда не читал инструкций. Он говорил, что гораздо интереснее самому додуматься, что и как.

– Да уж, в этом весь твой отец. Ему понадобилось умереть, чтобы дать мне понять, что у нас с ним есть что-то общее.

– У вас общее – я.

– Это правда. Святая правда.

Мы с ней посидели в тишине, лишь Элвис шуршал перьями, прихорашиваясь.

Эдит снова заговорила:

– Дело обстоит так. Мне, чтобы растить тебя должным образом и свести к минимуму вред, который я тебе, сама того не сознавая, причиню, нужны две вещи. Во-первых, доход. Во-вторых, душевное равновесие. Добыть первое вроде не так уж трудно, но у меня, кажется, нет опыта и знаний, чтобы служить в какой-нибудь конторе. И если честно, слава богу, потому что я не смогла бы выполнять всю эту работу, не умирая понемножку каждый день. Ты можешь меня понять?

– Но ты говорила, что нашла место секретарши!

– Ах, это! – фыркнула Эдит. – Вранье для Вильгельмины.

– Ты же сказала, что отвезла документы ее шефу.

– Отвезла. Весьма официального вида документы, спасибо одному моему другу, он сделал мне большое одолжение. Но для душевного равновесия мне нужно снова стать стюардессой. Я люблю путешествовать, люблю свободу. Это моя жизнь, это я сама, и если отнять эту работу у меня, я превращусь в нечто бесполезное.

Эдит закурила еще одну сигарету и тут же положила ее в пепельницу. Кажется, мы приблизились к главной теме разговора.

– Мне, наверное, осталось всего пять лет, потом я стану слишком старой для полетов, так что я должна использовать оставшееся время по полной. – Эдит взглянула на меня, и я кивнула. – Но проблема в том, что я не смогу летать, если мне надо приглядывать за тобой.

– Я могу летать с тобой.

– Эх, заяц, мне бы этого хотелось, но… Ты со следующей недели пойдешь в школу, и мне нельзя брать тебя с собой, да если бы и можно было, ребенку нужна стабильность. Это даже я понимаю.

– Так что ты собираешься сделать? Отдать меня куда-нибудь? – Мой голос дрогнул. Мы читали про приюты, и я знала: мы с Кэт лучше сбежим, чем согласимся там жить.

– Конечно, нет! Выкинь это из головы немедленно. Слушай меня, Робс: ты моя, а я твоя. Что бы ни случилось с этой минуты, как бы мы ни доводили друг дружку, мы приклеены друг к другу, окей? Ты не сможешь от меня избавиться.

Я вытерла выкатившиеся из глаз слезы и кивнула.

– Но чтобы присматривать за тобой, мне нужна помощь. Я ограничу свои рейсы как смогу, но меня все равно подолгу не будет дома. Значит, мне надо найти кого-то, кто будет присматривать за тобой, пока меня нет.

– Виктор может присмотреть за мной. Мне нравится Виктор.

– Да, Виктор – это прелесть что такое, – улыбнулась Эдит, – но, боюсь, не выйдет. Виктор работает, у него свой дом, и он не сможет сидеть с тобой здесь, а то, что ты увидела бы у него в доме, поверь мне, навредило бы тебе больше, чем сумела бы я.

– А что я там увидела бы?

– Не бери в голову. Мы уходим от темы. Я уже нашла человека, который сможет присмотреть за тобой. Точнее, Мэгги из библиотеки нашла человека, который может присмотреть за тобой.

– Кто это? – При упоминании Мэгги я воодушевилась.

– Одна черная дама. – Эдит нервно улыбнулась.

– Мэйбл?

– Нет, не Мэйбл, заяц, Мэйбл вернулась к себе на родину, и вряд ли мы ее увидим.

– Ты нашла другую служанку?

– Я понимаю, что это звучит именно так, но на самом деле она вовсе не служанка. Она не как другие черные женщины, которых ты видела, и очень важно, чтобы мы не обращались с ней как с прислугой. Она закончила университет еще до того, как черным разрешили учиться только в школе, она невероятно умна. По правде сказать, она слишком хороша для этой работы, но это неважно. Думай о ней как о дуэнье.

– Это кто?

– Ну, это значит, что она будет жить здесь, пока меня нет, и заботиться о тебе.

– Но я не хочу, чтобы кто-то еще обо мне заботился.

– Это временное решение, пока я не придумаю что-нибудь получше. Давай просто попробуем.

– Но у нас нет комнаты для прислуги. Где она будет спать?

– У меня в комнате. На моей кровати.