Бьянка Мараис - Пой, даже если не знаешь слов

Если Номса печется о Бьюти так же, как я, если она действительно хочет быть с ней, она бы нашла способ с ней связаться. Она бы не сдалась так легко. Кто упорнее сражается, тот и любит Бьюти больше.

10–20 сентября 1977 года

Йовилль, Йоханнесбург, Южная Африка

– Бьюти, хочешь чаю? – спрашивает Робин.

– Нет, девочка моя, спасибо.

– Хочешь послушать какую-нибудь историю по моему приемнику “Багз Банни”?

– Мне хочется просто посидеть в тишине, но спасибо.

Робин уходит на кухню и открывает воду.

– Что ты там делаешь? – кричу я.

– Мою посуду.

– Оставь. Я завтра помою.

– Нет, все нормально. Мне нравится помогать тебе, – говорит она.

Закончив с мытьем тарелок, Робин скрывается в спальне и возвращается с моими шлепанцами:

– Может, переобуешься?

У меня не хватает духу сказать ей, что шлепанцы – слишком жарко в такой вечер. Я позволяю ей надеть мне на ноги шлепанцы и хлопаю по дивану рядом с собой. Робин садится, я притягиваю ее к себе и целую в макушку.

– Ты слишком добра ко мне, – говорю я.

Она молчит. Только придвигается ближе и прижимается ко мне. Я спрашиваю себя, что делают сейчас мои мальчики. Спрашиваю себя, скучают ли они по мне так же, как я по ним.

У девочки под глазами темные тени, похожие на синяки. У нее утомленный вид, ногти снова обгрызены – так же, как когда я увидела ее в первый раз. Она говорит, что больна и чтобы я не отправляла ее в школу, но у нее точно нет ни температуры, ни каких-либо признаков болезни – только бессонница и тревога.

– Что-нибудь не так, моя девочка? Тебя что-то тревожит?

– Нет, со мной все в порядке. – Она улыбается.

В дверь стучат, и я встаю, чтобы открыть, но Робин тянет меня назад:

– Не обращай внимания. Мы никого не ждем. – Она встревоженно переводит взгляд с двери на меня.

– Моя девочка, дай мне посмотреть, кто там. – Нежданные гости заставляют меня тревожиться. Лихорадка уже являлся сюда; может прийти и еще раз.

Кто бы там ни был, он стучит еще раз.

– Нет, правда, – говорит Робин. – Вряд ли там что-то хорошее. Давай просто сделаем вид, что нас нет дома.

– Робин, открой. Я знаю, что ты дома, – доносится голос из-за двери.

Это Морри. Когда я открываю дверь, он стоит там, насупленный, обиженный и сердитый.

– Здравствуй, Бьюти. – Он шагает мимо меня и обращается к Робин: – Ты куда делась? Почему больше не ходишь в парк?

Робин пожимает плечами:

– Занята была.

– Чем?

– Разным. Я дома, с Бьюти. – Она виновато смотрит на меня.

– Ну ладно, тогда я с тобой. – Морри направляется к дивану. – У меня пара новых фотографий, хочу показать тебе.

Робин преграждает ему путь:

– В другой раз, ладно?

Морри сердито взмахивает руками.

– Когда?

– Может, на следующей неделе.

– Честное слово?

Робин кивает. Когда Морри уходит, она садится рядом со мной и кладет голову мне на плечо.

29 сентября 1977 года

Йовилль, Йоханнесбург, Южная Африка

Говорят, беда не приходит одна, так что мне, наверное, следовало догадаться, что это начало конца. Первое несчастье произошло, когда Морри убедил меня покинуть Бьюти и квартиру.

Мы провели вторую половину дня в библиотеке, пополняя наши книжные запасы.

– А не рановато тебе? – нахмурилась библиотекарша, когда я протянула ей книги, чтобы она записала их. – Это для взрослых.

Я сунула “Объявлено убийство” Агаты Кристи в стопку детских книг, надеясь, что библиотекарша ее не заметит.

– Это для ее тети, – заторопился Морри. – Она попросила Робин взять книгу и для нее. – Он стоял рядом со мной, его книги записывала другая библиотекарша.

Библиотекарша после минутного размышления сделала пометку на странице оформления.

– На этот раз выдам, но скажи тете, чтобы впредь приходила за книгами сама.

– Хорошо. Спасибо. – Я хранила каменное выражение, пока мы не вышли из библиотеки, но, оказавшись на крыльце, испустила театральный вздох, рассмеялась и поблагодарила Морри за сообразительность.

– Да какие проблемы. И приятно видеть, как ты улыбаешься, для разнообразия. Только хорошо бы ты рассказала мне, что случилось.

– Да ничего не случилось, говорю же. Поцеловать тебя в доказательство?

– О-о! Теперь я точно знаю: что-то не так.

Мы сели в автобус, и Морри передал наши билеты. Устроившись на сиденье, я положила книги себе на колени и потянулась к карману. К тому времени это уже было рефлекторное действие, такое же естественное, как дышать, и я оцепенела, ничего в кармане не обнаружив. Я заерзала и вывернула карман наизнанку, чтобы убедиться, что он действительно пустой, – он был пуст. Я ощупала карманчик рубашки – тоже ничего.