Лайза Джуэлл - Правда о Мелоди Браун

Мелоди продолжала молча его разглядывать. У доктора был очень блестящий нос, а ресницы сквозь увеличивающие линзы очков казались невероятно густыми.

– Ты здесь потому, – продолжал он, – что твои приемные родители очень за тебя беспокоятся. Ты здесь потому, что уже почти три недели ни с кем не разговариваешь. Я понимаю, что до тебя дошли крайне огорчительные вести, и прекрасно знаю, что иногда, когда мы слышим нечто такое, что нас очень не радует, то нам кажется, что будет намного проще и безопаснее для себя просто уйти, – он крутанул ладонями по направлению к себе, – внутрь себя. Ты именно это сделала, Мелоди? Ты укрылась внутри?

« Внутри », – повторила про себя девочка. Слово это пришлось ей по душе. «Внутри» означало тепло и безопасность. «Внутри» означало для нее диван, телевизор и всякие вкусности. Ей очень нравилось находиться в этой внутренней комнатке. Она была очень мило украшена, кругом рядами стояли книги. И вообще, ей казалось, будто внутри ее собственной головы все маленькие закутки аккуратно и плотно заполнены разными интересными вещами.

В углу кабинета лежали кое-какие игрушки. Мелоди встала и прошла к ним через комнату: ей неожиданно захотелось узнать, что же там есть.

– А, ты заметила мой скромный арсенал игрушек! – сказал доктор и тоже поднялся. – Давай пойдем посмотрим вместе.

Когда он встал во весь рост, то оказался очень высоким, и девочку поразила мысль, что некоторые дети могут не на шутку испугаться этого высоченного дяди с необычными ушами, толстыми очками и к тому же со странным акцентом, и задалась вопросом: а почему он решил стать врачом, занимающимся именно детскими головами?

Перед ней аккуратно разложили игрушки: деревянных куколок, бумагу с ручками, небольшой деревянный домик, кроватку, машину, медведя.

– Если можно, я немного посмотрю, как ты играешь?

Мелоди с любопытством поглядела на него, удивляясь, с чего бы это такой взрослый дядя хочет видеть, как восьмилетняя девочка играет с куклами, а потом взяла маленькую деревянную куколку со светло-желтыми волосами и в красном ситцевом платье. Другой рукой взяла машинку и посадила куклу-блондинку на пассажирское сиденье. А потом – не потому, что ей действительно хотелось так сделать забавы ради, а просто потому, что она понимала: доктор из-за этого сочтет довольно интересным то, что происходит внутри ее головы, – Мелоди очень сильно толкнула автомобильчик с куклой внутри, и тот, прожужжав по лакированному деревянному полу, крепко врезался в плинтус с другой стороны комнаты.

Мелоди обернулась к доктору Радивски. Тот ей улыбнулся.

– Мелоди, – позвала Глория, тихонько постучав в дверь ее спальни, – Мелоди, можно я войду?

Она толчком раскрыла дверь и подперла ее спиной. Мелоди отложила книжку, которую читала, и вопросительно взглянула на женщину.

– У нас для тебя есть кое-какие новости. Хорошие новости. Не могла бы ты спуститься в гостиную, чтобы мы могли тебе все рассказать еще до ужина?

Мелоди знала, что именно Глория собирается ей сообщить. Что их прошение о том, чтобы удочерить Мелоди, получило одобрение. А потому, снова взяв книжку, она продолжила читать.

– Мелоди, милая, пожалуйста, это очень важно.

Мелоди снова отложила книгу и сложила руки у груди. Если это действительно так важно, подумала она, то пусть рассказывает прямо здесь.

Вздохнув, Глория присела на край ее кровати.

– Нам позвонили из социальной службы, – сообщила она. – Наш запрос одобрили. Это означает, что теперь ты можешь стать нашей дочуркой. Официально, по закону. Разве это не чудесно?

Мелоди отвернула от нее голову, выглянув в окно. Для нее эта новость была ни чудесной, ни плохой. Она была достаточно умной девочкой, чтобы понимать: альтернатива удочерения ее Браунами – это попасть либо в какую-то семью на воспитание, либо в детский дом. Причем она уже знала, что не так много людей желают усыновить или удочерить восьмилетних детей, тем более с «элективным мутизмом» (а именно этим она и страдала, по словам того доктора со смешными ушами). Мелоди знала, что прошение Кена и Грейс отклонили еще несколько недель назад, что тетя Сьюзи слишком больна, чтобы о ней заботиться, а тетя Мэгги дала свое согласие Браунам на удочерение – так что явно не намерена была забирать девочку в свою маленькую и потерпевшую серьезное крушение семью. Мелоди все это понимала. Она была умной девочкой. Брауны были для нее единственным вариантом. Ничего другого ей не оставалось.