Луиза Эрдрих - Круглый дом

Поостыв немного, мы отправились в закусочную под названием «Кафе 50-х», где заказали по гамбургеру, картошку фри и шоколадные коктейли. Мы ели молча. Потом мама внезапно положила свой гамбургер на тарелку и произнесла:

– Нет!

Не переставая жевать, я недоуменно уставился на нее. Ее веки слегка нависли над запавшими глазами, что придавало ее лицу недовольное выражение.

– Тебе не нравится бургер, мама?

Она смотрела мимо меня, поглощенная своими мыслями. Между сдвинутых бровей возникла кривая морщина, похожая на порез.

– Папа мне кое-что рассказал. Историю про Виндигу. Ларк пытается нас сожрать, Джо. Я ему не позволю! Я его остановлю!

Ее решимость меня напугала. Она подняла гамбургер и начала методично, медленно откусывать от него. И не остановилась, пока весь его не съела. Что тоже меня напугало. Впервые после нападения она опустошила тарелку дочиста. Потом мы вернулись в отель и стали готовиться ко сну. Мама приняла таблетку и тут же уснула как убитая. Я уставился в потолок, разглядывая тонкие плиты со звуконепроницаемыми вставками в щелях. Когда я пристально в них вглядывался, я мог чувствовать, как мое сердцебиение замедляется и стихает. Грудина раскрылась, желудок перестал перемалывать пищу. Я медленно, ритмично насчитал семьдесят восемь случайных дырок в плите прямо над моей головой и восемьдесят одну – в соседней. Если мама устроит охоту на Ларка, он ее убьет. Я это точно знал. И я снова и снова пересчитывал дырки.

В день нашего отъезда из Фарго я проснулся рано. Мама уже встала – из ванной доносился шум льющейся воды. Потом шум воды усилился. В номере были плотные шторы, и я не сразу понял, что за окном тоже лило вовсю. Это был редкий в наших краях августовский ливень, который прибивал всю пыль на дорогах, умывал белесые от придорожной пыли листья на деревьях. Дождевая вода заполняла трещины в земле и ненадолго оживляла потемневшую пожухлую траву. Благодаря дождю кукуруза в полях вымахивала на целый фут, а значит, можно было надеяться на второй сенокос в сезоне. Этот ласковый дождь мог идти несколько дней не переставая. Всю дорогу домой нас овевала приятная прохлада. Мама сидела за рулем и не выключала дворники. Что может быть приятнее этого шуршания для ушей дремлющего на заднем сиденье мальчишки! Отец сидел рядом с мамой, прикрывшись пледом, с тревогой поглядывая на дорогу. Время от времени я открывал глаза, просто чтобы увидеть родителей. Отец протянул руку влево, положив ее маме на ногу повыше колена. А она иногда отрывала правую ладонь от руля, опускала ее вниз и прикрывала его руку сверху.

Во время той поездки с ощущением умиротворенности и покоя, так похожем на мои самые ранние воспоминания о путешествиях с родителями, я вдруг понял, как надо поступить. Эта мысль осенила меня, когда я лежал под старым мягким пледом. Сначала я ее отогнал. Но мысль вернулась. И я трижды отгонял ее, с каждым разом все сильнее. Я стал напевать себе под нос. Я заговорил вслух, но мама приложила палец к губам и кивнула на уснувшего отца. Мысль пришла снова, на сей раз упрямее, и я позволил ей остаться и стал ее обмозговывать. Я обдумал возникшую идею целиком, вплоть до ее реализации. А потом отвлекся и стал наблюдать за собой как бы со стороны.

И тут мысль улетела.

Вернувшись домой, мы нашли приготовленный тетей Клеменс чили. Паффи доставил нам все покупки, которые мы неделей раньше отобрали. Все, что было нужно, стояло в кухонном шкафу и в холодильнике. Я сразу заметил на стойке свою коробку картофельных чипсов. И сразу вспомнил про банки консервированных томатов, которыми закидал Ларка. Наверное, тетя Клеменс открыла их и добавила в чили. Каждый божий день после стычки в супермаркете я жалел, что не раскроил Ларку череп. Я снова и снова представлял себе, как я его убиваю. Но коль скоро я этого не сделал, то первым делом с утра я намеревался навестить отца Трэвиса. Я решил сходить на его субботний урок катехизиса. Подумал, что он разрешит мне поприсутствовать. И еще понадеялся, что, если сделать что-то полезное для церкви после занятий, может, он заметит, как недавний ливень выгнал сусликов из их нор и как они разжирели, поедая свежий урожай. С ними надо было что-то делать. И я очень надеялся, что отец Трэвис научит меня стрелять сусликов, и я немного попрактикуюсь.

Когда мне пришлось изображать католика, я не то чтобы начинал с чистой доски. Священники и монахини жили в нашей резервации с самого ее основания. Даже приверженцы традиционных верований индейцев, люди, тайком практиковавшие старинные обряды, либо насильно приобщались к католицизму во время обучения в пансионе, либо, как Мушум в свое время, заводили дружбу с интересными священниками, либо же решали просто на всякий случай добавить поклонение чужим святым к вере в священную трубку. В каждой нашей семье были очень набожные верующие или, по крайней мере, ходившие в церковь из любопытства. Меня, например, неустанно склоняла к Христовой вере тетя Клеменс. Она убедила маму (на отца она махнула рукой) крестить меня и приняла деятельное участие в моей подготовке к первому причастию и конфирмации. Я знал, чего ожидать в перспективе. Команда молодых католиков не была особо доктринерской, но на занятиях по катехизису мне пришлось бы работать по утвержденным спискам. Исповедь. 1. Таинство. 2. Годичная. 3. Богохульство. 4. Законы. Благодатная молитва: 1. Обычная. 2. Крестильная. 3. Действенная. 4. Возвышающая. 5. Привычная. 6. Просветляющая. 7. Вменяющая. 8. Внутренняя. 9. Неоспоримая. 10. Естественная. 11. Предвосхищающая. 12. Священная. 13. Освящающая. 14. Достаточная. 15. Существенная. 16. При приеме пищи. 17. Еще был Обычный, Формальный, Привычный, Существенный, моральный Первородный и Избывный грех. Были особые виды грехов: грех против святого духа, грехи недеяния, грехи других, грех молчания и грех Содомский. Еще были грехи, вопиющие к небу об отмщении.