Пётр Алёшкин - Лагерная учительница

— Ну да! Я знаком с ним, — хохотал Борис. — У тебя с собой бабки есть?

— Имеются.

— Пропьем сегодня… У тебя еще не все столы заказаны? Найдешь?

— Для нужного человека всегда имеется. А что мы отмечать будем…

— Как что? — смеялся Борис. Роман догадался, что он под балдой. — Твою квартиру… Райисполком принял решение. Теперь ты полноправный хозяин.

— Пушка?.. — не поверил Роман. По его мнению, это было дохлое дело.

— Обижаешь?.. Я зря не обещаю… Пользуйся, да помни меня!

— Старик! Да ты отец родной! Я жду тебя… будет царский ужин!

— На меньшее я не рассчитываю… Нас четверо приедет…

Роман положил трубку и стоял возле стола, улыбался.

— Что ты остолбенел? — спросил Костя Ореховский.

Палубин глянул на него и вдруг захохотал, схватил его за плечи обеими руками:

— Костик, квартира у меня!.. Ну Борис! Ну мерзавец!.. Понимаешь, у нас с Ирой своя квартира… Ах, тебе не понять, ты по общагам не скитался! Я сроду не думал, что в двадцать один год я все это иметь буду…

— Это дело утвердить надо, — выставил Костя мизинец и большой палец.

— Утвердим, Костик! В воскресенье утвердим! Всех друзей соберу…

Борис долго не появлялся. Обслуживая гостей, Роман посматривал на двери ресторана. Не швейцар ли задержал? — возникала мысль. — Но он предупрежден, да и для Бориса швейцар не преграда. Просто задерживается, наверное. Роман представлял, как он обрадует сегодня Иру. Правда, ее не тяготило бабкино соседство, но беспокоило, кого теперь подселят. Не дай Бог, пьяницу! Друзья-алкаши шастать начнут. Пьянки до полуночи… Теперь можно отремонтировать квартирку, обживать, обставлять по-человечески. Деньги будут. Каждый денечек текут. Однажды чудак один ему сотенную на чай выложил. В тот вечер чаевых Роман принес домой как раз столько, сколько на заводе за месяц зарабатывал. Долг Борису он уже вернул. И сбережения небольшие появились. Уйдут они, должно быть, полностью на новоселье. Но будет день, будет и пища. Эти уйдут, приплывут другие, не замешкаются. Где же Борис? Вечер на исходе. Роман начал нервничать. Неужели ужин пропадет? Да и стол весь вечер пропустовал… Но Борис явился, явился шумный, веселый, уже хорошо поддатый. С ним парень и две девчонки. Одну Роман узнал. Римма, та, что с Борисом приезжала на пляж. С тех пор Роман ее ни разу не видел и думал, что тогда она с Борисом оказалась случайно.

— Мечи на стол, именинник! — приобнял Борис Палубина.

И Роман, сияющий, помчался за едой, а Борис со всей компанией в круг, к танцующим. Роман принес, расставил.

— Молодец, точно, царский ужин! — нахваливал Борис. Друзья его оттанцевали и рассаживались за столом. — Бери стул, падай с нами!

Палубин обнял сидящего Бориса за плечи сзади и объявил:

— Ребята, я сегодня счастлив! И счастье мое взошло только благодаря этому человеку. Без него я бы долго барахтался в луже, и неизвестно смог бы выкарабкаться…

— Вот это верно! — вставил Борис.

Роман чувствовал, что тому нравятся его слова, и продолжал:

— Он для меня навсегда останется магом и волшебником…

— Это же прекрасный тост! — подхватил Димка, так звали второго парня. — Выпьем за волшебника, за его чудеса!.. Наливай себе, — взглянул он на Романа.

— За короля волшебников! — уточнил Палубин и ответил Димке, разведя руками: — Нельзя, ребята…

— Брось, все можно… В этой жизни все можно, — сказал Димка, плеснул коньяку в рюмку и протянул Роману.

Палубин взял и окинул взглядом шумный зал, не видно ли директора Льва Борисовича.

До конца вечера Роман был в счастливом угаре. Он видел, что Борису нравится чувствовать себя перед приятелями важным человеком, и подыгрывал, заказал музыкантам песню, посвященную королю волшебников, но имени не назвал. Когда музыканты объявили, многие в зале зааплодировали, видимо, претендентов на королевский трон в ресторане было немало. Бориса вряд ли кто знал. Покрупнее него были деятели. Но вышло так, что аплодисменты предназначены только ему. Борис был доволен, и Роман чувствовал, что шутка удалась. Такую славу Борис вкушал впервые. Хотелось длить вечер, но он промелькнул, и Димка предложил отправиться к нему. Живет он один, никто не помешает. Только еду и питье нужно отсюда захватить. Его поддержали… Пришла мысль об Ире, беспокоиться будет. Хотелось прийти пораньше, обрадовать жену, а то в доме снова напряженно становится. Смерть Клавдии Михайловны сблизила их опять. Но это недолго продолжалось. Стоило ему раз прийти домой поддатым, как она снова стала молчаливой, хмурой. Чаевых не брала, говорила, трать куда хочешь. Это умаляло радость от денег, раздражало, огорчало. Приходилось обманывать, увеличивать зарплату в ее глазах почти в два раза. Правильно ли поймет Ира его сегодняшнюю задержку. А не поехать нельзя. Неловко свиньей выглядеть перед Борисом. Он ведь ничего не выиграл от того, что устроил его работать в ресторан. А что имеет от того, что помог получить комнату? Думая об этом, Роман быстренько сдал выручку кассиру, чаевых хватило, чтобы оплатить ужин Бориса с его компанией, убрал столы.