Таня Валько - Арабская сага

– Разумеется, тосковала. Но я отрезала себя от семьи, которая всегда была немного странная, – искренне признается Мунира. – Почти все были атеистами, а мой старший брат – чертов мусульманский ортодокс. Я думаю, что это он посеял зерно зла в сердце молодого Джона.

– Почему ты не взяла его с собой? Марыся, моя сестра, борется за каждое свое дитя как львица.

– Потому что хорошая, настоящая мать ставит родительскую любовь выше собственных нужд и удовольствий. Я была эгоисткой, а поскольку мой первородный всегда доставлял хлопоты, оставила его под опекой семьи. Мне хотелось наконец быть счастливой и вести нормальную жизнь.

Она наклоняет от стыда голову, крепко берет под руку невестку и идет уверенным шагом в известном только ей направлении. Дарья уже ни о чем не спрашивает, потому что и так много сегодня узнала. Никогда не бывает так, чтобы кто-то был злым от рождения. Это жизнь, окружающие люди формируют человеческие характеры, а если маленький Ясем, нуждавшийся в матери как в воздухе, был ею брошен, то, может, искал ощущений и успокоения в различных местах и у различных людей, не вполне хороших. Несчастливая судьба, которую уготовила ему мать, сформировала его характер, и он попал, как видно, в плохую среду, которая сделала из него преступника. Дарье в глубине сердца становится его немного жаль. Хочет того или нет, она помнит чудесные минуты, которые с ним пережила. Она могла бы поклясться, что в глазах этого потерянного мужчины видела любовь, которую, быть может, он спрятал как можно глубже, в наиболее скрытый тайник своей души.

– Поблизости мы не найдем хорошего магазина, только небольшие лавочки с газетами, сигаретами, водой или свежей хобзой, – поясняет мать. – Мы должны выйти на главную улицу, где по обеим сторонам полно овощных, колбасных или продовольственных магазинов. Постараемся также найти банкомат, хотя я не имею понятия, работают ли они.

– У тебя есть банковская карточка? – Сердце Дарьи начинает биться быстрее, потому что в нем снова появляется искорка надежды.

– Конечно! Ясем сразу лишил нас мобильных телефонов, сказав, что их пополнит, а потом врал, что их у него изъяли. Дом Ибрагима продал как свой, потому что этот порядочный человек в очередной раз ему поверил и дал доверенность. Денег за него мы так и не увидели. В придачу кошелек отца, говорит, потерялся сам собой… – Женщина замолкает и сопит в бешенстве. – Но я его знаю и кое-что припрятала.

– Это хорошо.

У девушки не хватает смелости попросить денег, потому что эти люди тоже в патовой ситуации и нуждаются в деньгах для спасения собственной жизни.

– Вначале я должна купить лекарство или какое-либо противоядие для мужа, а потом доставить его к доктору. Или в обратном порядке, все равно. Высматривай своим молодым глазом какой-нибудь магазин с телефоном – если повезет, можно позвонить или отослать SMS. А когда уже установим контакт с семьей или друзьями, придется нам запастись терпением и ждать спасения. И по возможности не дать ему себя убить, – очень холодно, без эмоций Мунира вспоминает о такой возможности, о смерти от рук собственного сына, и Дарья приходит к выводу, что в неплохую семейку она попала – вляпалась так вляпалась.

– Дамочки дорогие! Не так просто сейчас с банкоматами. Их кот наплакал. – Приятный, улыбающийся и беззубый мясник все охотно им рассказывает. – Нужно перейти по пешеходному переходу на другую сторону улицы, пройти метров двести и на углу вон того самого высокого каменного дома, – показывает он грязным пальцем, – есть небольшой банк, а внутри – банкомат. Даже если сожрет карточку, они ее должны будут достать, потому что у них есть ключи от него, – хохочет он.

– Дарин, сделай покупки у этого приятного господина, потом лети к овощному. Вернись первой домой и начни готовить обед, а если Ясем объявится, скажи ему, что мы забыли о петрушке, которая необходима, и я должна была еще раз сходить в магазин, – сочиняет хитрая женщина.

– Хорошо, – соглашается девушка. – Лишь бы только не появился, а то у него какое-то шестое чувство и, если я правильно понимаю…

– Не каркай! Мы должны рискнуть и попробовать отсюда вырваться, потому что раньше или позже он всех нас убьет. Я вторая на очереди, сейчас – Ибрагим, и, хотя у меня большие грехи, такое наказание было бы для меня чересчур тяжким. Радуйся, что он к тебе испытывает какое-то чувство, хотя при его больном уме это не много тебе даст.

– Хорошо же ты меня утешаешь.