Аньес Мартен-Люган - Однажды я станцую для тебя [litres]

– О-о-о… черт возьми, – выдохнул он.

Он подбежал по лестнице ко мне. Я едва не потеряла сознание, почувствовала себя где-то в другом мире, а заодно и на грани обморока.

– Ой… не думала, что ты придешь так быстро.

Он без церемоний обхватил мое лицо. Ритуальное тестирование не порадовало его. Напротив, он казался все более озабоченным. Получается, я выгляжу не очень.

– В каком же ты состоянии… И плачешь… ты так редко плачешь…

А я и не заметила. Его беспокойство словно кольнуло меня раскаленной иглой и не позволило отключиться.

– Я просто устала, не обращай внимания. Все это полная ерунда, знаешь ли. Разрыв связок, всего-то.

– Я отнесу тебя наверх.

Он уже схватил меня за талию, но я его оттолкнула:

– Нет, не делай этого.

– Почему? Думаешь, не смогу?

Ну вот, реакция оскорбленного мачо. Это меня огорчило.

– Ты меня поддержишь, понесешь костыли, и я прекрасненько дойду.

Он нехотя согласился, подхватил мои ходули, а я обняла его рукой за шею. Мы не произнесли ни слова. Я дохромала до кровати и наконец-то села. Слезы высохли, и я нервно захихикала:

– Судя по всему, легкая жизнь меня не ждет!

Что до Эмерика, то он и не думал смеяться. Жесткое лицо было словно высечено в мраморе. Он метался взад-вперед по комнате, будто лев в клетке.

– Что случилось?

– Мне не нравится видеть тебя такой, – сухо ответил он.

Бред какой-то: он нападает на меня. Я сразу взъерошилась, сил терпеть такое отношение у меня не было.

– Мне тоже, представь себе! – так же зло ответила я.

– Я с ума схожу, когда ты в таком состоянии!

Мне никак не удавалось ухватить причину его негодования. Можно подумать, это он заливается потом, окончательно измучен, с ни на что не годной ногой в лонгетке, и потому злится на весь мир.

– Могу я попросить тебя об услуге?

– Чего?

– Принеси мне, пожалуйста, стакан воды.

Он раздраженно швырнул пиджак на кресло и сделал то, о чем я просила. Когда я допила, практически вырвал у меня пустой стакан и унес на кухню, не пытаясь скрыть досаду. Он даже не пробовал притвориться, сделать маленькое усилие, чтобы поддержать меня.

– Сколько ты будешь таскать на себе эту штуковину?

– Точно не знаю, но больничный у меня на два с половиной месяца.

Он резко развернулся и подошел ко мне:

– Так долго? Но почему?

– Врач сказал, что так надо.

Он иронично ухмыльнулся:

– А ты утверждала, что это чепуха…

– Но это правда, клянусь тебе. У всех танцовщиков случаются травмы, я не исключение…

– Кто он такой, этот врач? Где ты его отыскала?

Я вконец измочалена и еще должна оправдываться! Я обреченно пожала плечами. Интуиция подсказывала, что не стоит в подробностях описывать безумного профессора, если я хочу покоя.

– Ортопед Огюста, хороший…

– Ты его знаешь? Бывала у него раньше?

– Знаю, и все! Послушай, я провела целый день в клинике. Я разваливаюсь на куски.

– Ладно-ладно. Так какой все-таки диагноз?

– Я же тебе говорила, серьезный разрыв связок. Врач предпочитает перестраховаться, лишь бы избежать операции.

– Операция?! Только этого не хватало!

Он продолжал нервно расхаживать по комнате.

– Как ты справишься? Школа? Мы? Повседневная жизнь? Что ты собираешься делать?

Я больше не могла сдерживаться, нервы были на пределе, он давил, хоронил меня.

– Хватит! – заорала я.

Он резко остановился и уставился на меня, моя реакция явно его поразила. Но ведь и его реакция была неадекватной, чтобы не сказать иррациональной. Пора было выбираться из кошмара, в котором Эмерик кричал на меня. Комком нервов должна была быть я, а вовсе не он. Тем более что этот комок нервов еще и яростно нападал на меня. Чтобы немного взбодриться, я провела ладонями по лицу и оттянула волосы назад. После этого вонзила в него свой негодующий взгляд. И перебила еще до того, как он заговорил:

– Замолчи, Эмерик! Больше ни слова. Нечего отчитывать меня, словно девчонку! Что я буду делать в ближайшие дни? Подумаю об этом в понедельник. Я упала меньше суток назад и только что вернулась из клиники. Я измотана, ночью почти не сомкнула глаз, мне больно и будет больно еще долго. Все это неудобно и хлопотно, не спорю. Но ты дополнительно все усложняешь. Не понимаю, почему ты винишь меня! Ты же не думаешь, что я нарочно расшиблась?

– Это будет настоящий ад! – выплюнул он.

– Для кого?

Мы сверлили друг друга глазами. Впервые за всю нашу любовную историю он вызывал у меня отвращение. Мне хотелось, чтобы у меня достало сил выгнать его, но я сидела на кровати и была такой слабой, а он смотрел на меня сверху вниз с высоты своего роста, возвышался надо мной, казался сильным, мощным и способным раздавить. Звонок его телефона разорвал тишину. Он раздраженно отошел от кровати и достал телефон из кармана. Перед тем как ответить, сделал знак не шуметь. Его наглость потрясала, не говоря уж о том, что страшно ранила меня.