Арина Обух - Муха имени Штиглица [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Теперь у неё только одна задача: помочь Егору избавиться от тела.

– На пол! – кричит она. – На пол и в пакет! И в морозилку! Среди ночи закопаешь! Маме ни слова. Ты слышишь?

Её телосложение было миниатюрным и поместилось в большой пакет «Лента». Пакет «Лента», в свою очередь, уместился в небольшой холодильник, такой маленький холодильничек для напитков, который обычно стоит в гостиницах. Это был единственный изыск в квартире Егора, мама не одобряла.

Увидев в форточке Егора и холодильник, мама обрадовалась, что он наконец-то решил выкинуть этот мини-бар.

Егору и самому теперь казалось, что он просто выполняет мамино задание: бросает пить и выбрасывает мини-бар.

Он просто усталый человек за рулём. Просто взял лопату. Просто вырыл яму на берегу залива. Просто похоронил мини-бар. Вернулся домой. Сделал уборку. Выключил свет. Так выключил, что сломал светильник.

…И всё это выскочило из разверстой пасти егоровой сумки.

Девушка тщательно проконтролировала свои похороны, егорову генеральную уборку и, затолкав всё обратно, застегнула сумку.

Через несколько минут она разжала пальцы, и сумка упала в реку, как будто специально не замёрзшую для этого криминального случая.

Девушка смотрела на сумку. Обычная хорошая замшевая сумка. Она плыла, превращаясь в чёрное пятно.

Пятно тоже смотрело на девушку. Обычную хорошую впечатлительную девушку.

– Почему на твоих картинах все беременные? И женщины, и рыбы?

– Это их лучшее состояние.

…Как только что пойманная рыба, жизнь начинала бить хвостом, подаваясь то вправо, то влево, замирала, казалось, навсегда, то вдруг опять надувала плавательный пузырь и со всей мощью кидалась вперёд, унося с собой рыбака.

Глеб рисовал эту рыбу. А получалась Рита с корзиной птиц на голове и прозрачная чешуя неба.

Он расставлял по мастерской свои холсты, радуясь, что не забывал их подписывать и проставлять даты. «Ленинград». «Кишинёв». «Питер». «Свадьба». «Развод». «Свадьба». «Развод»… Так, стоп, а где ещё одна «Свадьба»? Названия одинаковые. Сюжеты разные. Он разводится. Она выходит замуж.

В перерывах они танцуют.

– Опять замуж выходишь? – усмехается он. – Дай бог, не в последний.

Когда пришла очередь пожениться им, они не стали собирать друзей: ну как-то странно собирать людей по одному и тому же поводу в четвёртый раз. Да и пир получался аккурат во время чумы.

Их страна рушилась, разлетаясь на мелкие осколки, в одном из которых оказались они. Тут на авансцену истории выходит Дали. И «в предчувствии гражданской войны» они принимают решение вернуться на историческую родину, в Ленинград, продать квартиру, сделать прописку, купить квартиру… Но до всего этого ей нужно было развестись.

– А кто этот грустный человек на фотографии?

Да, вот именно с этим грустным человеком Рите нужно было развестись. На снимке Глеб, Рита, смешливые гости и Алик. У Алика огромные глаза и, несмотря на окружающее его веселье, он как будто находится от всего этого в соседней комнате.

В своё время выбегая за него замуж, Рита забыла свой свадебный букет. И Алик – они опаздывали в загс и на работу одновременно – на бегу купил цветы в киоске у центрального кладбища, которое находилось рядом с загсом, и это их страшно рассмешило.

Они всё время опаздывали. Они всё время бежали. Жизнь на бегу.

Она телеведущая. Он оператор. Она старше. Они и не думали становиться парой – слишком банально. Мнили себя сложней обстоятельств. Город наблюдал. Город жил слухами. И каждую неделю в положенный час садился у телеэкрана и ждал, когда он её бросит. Это будет видно по её лицу. Город будет смотреть ей в глаза.

Но, спрашивается, как можно что-либо увидеть, если передача о кино? Вероятно, город думал, что в прямом эфире камера начнёт бить хвостом и подаваться то вправо, то влево. Город неустанно смотрел ей в глаза, боясь прошляпить кульминацию.

Но город прошляпил. Да и вообще всё шло не по сценарию.

– Представляешь, она меня бросила!.. – говорил Алик городу.

– Как?! – недоумевал город. – Тебя?!

– Меня! Такого золотого! Ну не дура?!.

Город был удивлён, взволнован, оскорблён… Страна рушилась, а Город носил в себе историю Алика. И велел Алику выбросить сценарий Риты и идти по классическому сценарию: Москва, новые проекты, новая жена…

Новую жену Алика тоже будут звать Ритой. И это его устроит: привыкать к новому имени не хотелось. В жизни ему нравились только две женщины – Рита и Рита.