Арина Обух - Муха имени Штиглица [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Эт-та страна!.. В эт-той стране!.. – кричал он Рите в трубку.

Какая страна, чего страна, при чём тут страна!.. Страны не было.

Пока он клял страну, подали другой самолёт, объявили посадку. И тут гимн человечеству: полным составом пассажиры побежали не в самолёт, а брать штурмом кутузку, чтобы освободить узника, который возглавил их бунт.

Но к этому времени менты уже пили с Глебом чай, тронутые его свадебным происшествием. Узник вышел на свободу.

И вот они бегут с Ритой в тот же загс.

Опять мимо кладбища.

Опять без цветов.

– А цветы?!. – на бегу спрашивает он.

– Опаздываем!.. – бросает она.

Опаздываем – не то слово: загс уже закрыт.

…А может быть, они вообще бы не поженились – страна против, самолёты против, бывшие мужья и жёны против, загс против…

Но! Если Глеб штурмовал самолёт, то собравшиеся без жениха и невесты гости взяли штурмом закрытый загс. Обаяли заведующую. И к появлению жениха и невесты это была уже тёплая компания, которая заблаговременно пила шампанское.

После обоюдного согласия брачующихся и в горе, и в радости быть всегда против – ветра, самолётов, стран и прочих обстоятельств непреодолимой силы, – Рита и Глеб стали мужем и женой.

Шли по улице и хохотали. Сработало сарафанное радио, и на свадьбу явились все, кому не лень, включая прохожих.

…А ведь весь этот путь можно было сократить. Рита и Глеб были одноклассниками. Она на первой парте – отличница. Он на последней – художник. Но жизнь сделала взмах и развела их по разным классам. Взмах – и по разным городам. Снова взмах – и вот новая картина. Абстракция. Жёлтые пятна айвы, взлётные полосы. Вид из окна самолёта – охра и синий.

Огромная рыба поймала их и потащила вверх по реке.

А потом появилась я. Галочка. Можно поставить галочку.

– Вы всю жизнь так будете?..

– Нет.

– Когда-нибудь это кончится?

– Да.

– Когда?

– Вовремя.

Под моими окнами сидел Конфуций.

Он прислонился к стене дома и брезгливо щурился на солнце. Оно светило очень ярко и совсем не грело. Врало, значит. А он ждал, когда по реке проплывёт труп его врага. Но Нева была немножко левее по курсу.

Мимо него плыла толпа живых людей. Один получил главный ответ: «вовремя».

Человек посмотрел на бомжа так, как тот смотрел на солнце. Но Конфуций был убедителен. И человек ушёл, вознаграждённый точным ответом на все вопросы. А Конфуций не сводил презрительного взгляда с солнца, пока то не упало за высокое здание общежития филфака.

На следующий день погода была гораздо честнее. Лил дождь, и жёлтые листья падали на его рубаху и цеплялись за бороду. Картина «Аллегория осени». Кто-то положил рядом с ним круассан. Другой поставил бутылку пива.

Он не побрезговал, употребил все принесённые ему дары. Вытер лицо кленовым листом и продолжил смотреть листопад.

Он сидел так всю осень. А к зиме исчез.

И появился на другой стороне улицы. Неизвестный художник изобразил его на стене общежития. Прохожие негодовали: зачем же рисовать бомжа? Когда можно было нарисовать цветок там или Жар-птицу. Талант у художника явно есть. А ума нет. Человек на стене, сгорбившись, слушал пересуды, щурился… Нет. Это не прищур. Это тяжесть век. Она не давала ему распахнуть глаза. Да и зачем ему их распахивать? Чего он не видел?

В руках корзинка. В ней то ли банки, то ли листья. Он надел капюшон. Ветер дует ему в лицо. Он смугл, и морщины на лице прочерчены чёрным. На куртке много карманов, но они расстёгнуты и пусты.

Из окна можно было всегда видеть, как кто-то останавливается возле стены в немой беседе: кто ты? Всю жизнь так будешь? Постоит. Сам себе ответит что-нибудь невнятное: мол, это я. И завтра… завтра я что-нибудь изменю. Хотя мог бы, конечно, вчера.

Ветер с Невы будет подгонять прохожего в спину. Нева заледенела. И вместо плывущих врагов там рыбаки. Сидят не двигаясь. Ждут. Время от времени их вылавливает полиция. Но они приходят снова: когда-нибудь это кончится? Да.

Рядом с нарисованным человеком соседствует неприличная надпись десятилетней давности. Она была нарисована на жалюзи закрытого окна.

Однажды дом покрасили. А неприличность осталась.

Она вечна, как терпение рыбака.

А человек на стене исчез. Наверное, его ждали в другом месте. С тем же вопросом. Когда-нибудь это кончится?

Человек на стене исчез, но оставил послание человечеству: