Борис Дышленко - Канатоходец

Полковник. Правильно, картина. А что на ней изображено, какой жанр?

Двое. Да. Какой жанр? Что изображено?

Верочка. Ну, ничего. Это абстрактная картина.

Полковник. А все-таки если присмотреться? Что она вам напоминает?

Аллочка. Может быть, пейзаж?

Полковник. Какой пейзаж?

Двое. Да-да. Какой пейзаж?

Аллочка (пожимает плечами). Ну, может быть, морской пейзаж. Да, по цвету, скорее, морской пейзаж.

Полковник. Пейзаж?

Беллочка. Если что-то вообще воображать, то мне кажется...

Полковник. Вам кажется? Вам только кажется. (Пауза.) А хотите, я вам докажу, что это не морской пейзаж? (Пауза.) Что ж, по цвету это действительно можно было бы принять за морской пейзаж, но если повесить раму вертикально, вот так (Меняет положение рамы.) , то то, что можно было бы от избытка воображения принять за морские волны, превращается в широко развернутый хвост павлина, который является доминантой всей композиции, и тогда бурое пятно, оказавшееся теперь справа, превращается в мертвую утку, на которую снизу с вожделением смотрит голова охотничьей собаки. Слева, на переднем плане изображена фарфоровая ваза, полная фруктов. Яркое оперение птиц, переданных пастозными мазками, резко выделяется на темном фоне. Итак, картина представляет собой охотничий натюрморт. В пользу последнего предположения, говорит и местоположение картины. (Прислушивается к сказанному. Явно доволен.) Картина висит на ковре, там, куда обычно вешают ружье, вместе с которым, будучи повешена вертикально, она явила бы законченную композицию. Что скажете?

Верочка (пожимает плечами) . Если бы было ружье...

Полковник. Если бы. И если бы в этой раме с самого начала была картина. Не правда ли? (Хитро улыбаясь.) А теперь проведем следственный эксперимент . (Снимает картину, вешает ее вертикально в простенке. Торжествующе.) Ну, что и требовалось доказать.

Верочка. Это ничего не доказывает.

Полковник (изумленно). Как не доказывает? Разве вы не видите, что она точно заняла свое место в пятне? Точнее говоря, совпала с пресловутым пятном.

Верочка. С каким пятном?

Полковник. С пресловутым. Вы не согласны?

Верочка. С тем, что оно пресловутое?

Полковник. Нет, с тем, что оно пресловутое, никто не будет спорить. Ведь мы о нем столько говорили, не так ли?

Актер (нехотя) . Говорили.

Двое. Еще как. Не раз.

Полковник. Ну вот, значит, оно пресловутое. Хоть об этом договорились. (Вздыхает.) Хорошо, вопрос снимается.

Верочка. Вопрос о чем?

Полковник (в изумлении). Как! О пресловутости пятна. Или вы и с этим будете спорить?

Верочка. А, нет, конечно, не спорю. А о чем не снимается?

Полковник. О соответствии пятну, вопрос о пресловутости которого уже обсужден. Проще говоря, о соответствии картины пятну или, иными словами, о совпадении картины с пятном или со следом от этой же картины, то есть со своим собственным следом. Все это называется идентификацией. Договорились?

Верочка пожимает плечами.

Теперь давайте подумаем, что это, собственно, означает.

Актер. И что же?

Полковник. А я скажу. Я скажу, что кто-то из присутствующих, оказавшись за вашей спиной, стоял бы не за вашей спиной, а за спиной вашего отражения в зеркале. Логично?

Все молчат.

Вот почему покойник незадолго до своей смерти убрал из комнаты зеркало. Именно поэтому, а вовсе не потому, что он сам перестал в нем отражаться.

Верочка. Какой покойник?

Полковник (показывая на контур). Этот, разумеется.

Верочка. Но ведь его нет.

Полковник. То есть как нет? Как это нет? А что же означает этот контур?

Аллочка. Вы хотите сказать, что он все-таки был?

Джибеко. Или будет?

Полковник. Был, будет... Прошлое, будущее... Интересно, как это можно перейти из прошедшего в будущее, минуя настоящее? Это нонсенс. Ведь речь идет об одном и том же предмете, и если он из прошлого переходит в будущее то, уж наверное, через настоящее, не так ли?

Джибеко пожимает плечами.

Если глядеть из настоящего, а моя концепция предусматривает именно такой взгляд, то существуют только сюжет и его автор. Создатель. Творец. Он может что-то менять, что-то называть прошлым, другое — будущим, но все это эфемерность, нечто, кажущееся нам из того же настоящего. И прошлое и будущее укладываются в сюжет, в очерченный настоящим контур.