Даниэла Стил - Зов предков [litres]

– Спроси у отца, – повторила она. – Сделаем, как он скажет, хорошо?

При этих ее словах мадемуазель громко фыркнула и презрительно сморщила нос. Ей не нравилась эта дикарка, не нравились ее расшитое варварскими узорами кожаное платье и странные башмаки из мягкой замши. И как только Вачиви вышла, она поспешила высказать свое мнение вслух.

Матье ничего не сказал – несмотря на свои шесть лет, он уже знал, что зачастую бывает лучше промолчать. Агата была в этом отношении более непосредственной.

– А мне нравится тетя Вачиви и ее платьице тоже! – с вызовом сказала она. – И эти синенькие штучки на нем очень красивые. Когда я подрасту, попрошу папу, он мне купит такое же!

Девочка явно гордилась своей новой знакомой, к тому же Вачиви в отличие от мадемуазель была доброй и веселой.

– Носить такие платья неприлично! – отрезала гувернантка и, повернувшись к детям спиной, стала собирать разбросанные игрушки.

А Вачиви, спустившись в свои комнаты этажом ниже, села у окна гостиной и, глядя на океан, глубоко задумалась. Она думала о том, что у нее никогда не будет ни мужа, ни детей. Она вспомнила погибшего Охитеку. Всем другим, кто к ней сватался, Вачиви решительно отказывала; не уступила она и Напауши. Единственным, кого она по-настоящему, по-взрослому любила, был Жан, но он умер. Теперь, думала Вачиви, ее долг сделать все, что в ее силах, для его брата и племянников, вот только будет ли у нее такая возможность? Как долго сможет она жить в за́мке? Тристан де Маржерак, конечно, человек великодушный и щедрый, но рано или поздно ей придется уехать – в этом Вачиви не сомневалась. Одна, без Жана, она не могла оставаться в этом доме.

На следующий день, еще до света, Тристан отправился в Париж. Вачиви видела, как он уезжает. Она по привычке поднялась рано и, подойдя к окну, увидела, как он садится верхом на коня, который подвели ему конюх и слуга. В карете Тристан ездил редко – только когда погода была совсем уж скверной. Матье еще вчера рассказал Вачиви, что все трое будут скакать весь день, остановятся на ночь в дорожной гостинице и только назавтра прибудут в Париж, где у маркиза был собственный дом. Со слов самого Тристана Вачиви знала, что бывать в Париже он не особенно любил, предпочитая тихую и спокойную жизнь в родной Бретани. Дел, сказал он, у него хватает и дома. Все же иногда он отправлялся туда, чтобы появиться при дворе и тем самым продемонстрировать свое уважение королю и другим знатным вельможам, от которых зависела судьба Франции.

Вачиви было очень интересно, на что похож королевский двор, но она не могла его себе даже представить. Правда, Жан несколько раз описывал ей приемы во дворцах Его Величества, однако воображение рисовало Вачиви лишь толпу важных, разодетых женщин, которые были все, как одна, похожи на Анжелику де Маржерак, да нескольких индейских вождей в синих европейских камзолах и с перьями на голове. Тысячи свечей, огромные зеркала, длинные столы, уставленные разнообразными кушаньями, музыка, танцы, сложные интриги – все это оставалось для нее только словами, не имевшими особого смысла. Для чего все это нужно, спрашивала она, и Жан отвечал, что многие люди стремятся попасть ко двору в надежде удостоиться особого расположения короля или королевы. Так пусть сделают что-нибудь выдающееся, совершат какой-нибудь подвиг, говорила Вачиви. Зачем нужны эти… интриги? Но Жан в ответ только смеялся и говорил, что подвиг совершить легче, чем овладеть искусством интриги.

Вачиви так и не поняла, зачем королю нужен такой двор. Тем не менее ей было трудно представить, что Тристан ездит туда, чтобы интриговать, танцевать с дамами и пить вино с людьми, которые ему неприятны. Несмотря на краткость их знакомства, она уже составила о нем определенное мнение. Брат Жана был человеком серьезным, рассудительным, крепко стоящим на собственных ногах, и уж конечно, заниматься с собственными детьми или скакать верхом ему было намного приятнее, чем танцевать, носить напудренный парик и рассуждать о государственных делах, которые решают другие. Пожалуй, Вачиви была даже рада, что теперь она никогда не попадет ко двору. Уж лучше остаться в Бретани, где жизнь намного проще и понятнее, так, во всяком случае, ей казалось.

Скоро маркиз и его спутники скрылись в густом предутреннем тумане. Погода стояла почти по-зимнему холодная, и Вачиви забеспокоилась, не простудится ли Тристан по дороге. Смерть Жана показала ей, что даже самые сильные мужчины могут быть очень уязвимы. Тристан – тот самый Тристан де Маржерак, о котором Жан отзывался с таким уважением и любовью, – тоже был сильным. Всего за три дня он стал для Вачиви почти как ее индейские братья, и она чувствовала, что может доверять ему. Ей, правда, не хотелось отягощать его заботами о себе, но, кроме Тристана и его детей, у нее никого здесь, на чужбине, не было, к тому же он был братом ее дорогого Жана.