Даниэла Стил - Зов предков [litres]

Вачиви истолковала его колебания по-своему.

– Нас кто-нибудь увидит? – спросила она.

– Нет, только конюхи.

– В таком случае я, с вашего позволения, оденусь так, как мне будет удобно. Вы не против?

Эти слова только усилили нерешительность Тристана, но в конце концов он подумал, что, как настоящий гостеприимный хозяин, должен быть вежлив с невестой брата.

– Нет, разумеется, – проговорил маркиз. Ему приходилось слышать, что индейцы часто ходят почти что нагишом, но он надеялся, что до этого не дойдет, да и погода стояла слишком холодная.

– В таком случае я надену свое старое платье, – сказала Вачиви. – Во всем этом ездить верхом довольно неудобно, – добавила она, критически оглядывая свои пышные юбки, башмаки и перчатки. Для скачки они действительно не годились.

– Решайте сами, – сказал Тристан, отбрасывая последние сомнения. – Я не стану вам препятствовать. Отправимся сразу после завтрака, поедем к холмам – там очень красиво и пустынно. Кстати, на какой лошади вы хотели бы поехать? Может быть, какая-то из них понравилась вам больше? – спросил он, когда они уже возвращались к замку.

Вачиви действительно приглянулся один жеребец, но когда она описала его Тристану, лицо маркиза вытянулось.

– Вы имеете в виду Во́рона? Но он еще не до конца объезжен и зол как черт! – в волнении воскликнул он. – Садиться на него опасно, а мне не хотелось бы, чтобы вы разбились или ушиблись.

Теперь он чувствовал свою ответственность перед Жаном, который не простил бы его, если бы с Вачиви что-нибудь случилось. Правда, эта ответственность не простиралась так далеко, как у индейцев, у которых брат обязан был жениться на вдове умершего брата, и все же… И не имело значения, что Вачиви и Жан так и не успели вступить в брак. Тристан чувствовал, что обязан позаботиться о ней – в конце концов, это было все, что осталось у него от брата, которого он очень любил. Развлекать ее в меру своих сил и возможностей, предоставить ей жилье, покуда она не решит, что будет делать дальше, – все это Тристан считал своим долгом, и ему не хотелось, чтобы Вачиви покалечила или убила своенравная, необъезженная лошадь.

Они позавтракали в большой столовой, сидя друг напротив друга у ближайшего к камину края длинного стола. На завтрак были поданы чай, кофе, фрукты, несколько сортов сыра и вареная рыба, которую повар маркиза покупал у рыбаков в ближайшей деревне, и Вачиви поела с большим аппетитом. Сразу после завтрака она поднялась к себе, чтобы приготовиться к прогулке верхом. Очень скоро она, однако, вернулась, закутанная в одеяло, чем застала Тристана врасплох. Секрет, впрочем, быстро разъяснился – под одеялом, которое Вачиви накинула для тепла (за ночь ветер не переменился, и теперь в за́мке было едва ли не холоднее, чем на улице), на ней было ее индейское платье из оленьей кожи, тонкие легинсы из замши и расшитые бусинками мокасины, которые она сшила сама, когда была в плену у кроу. Эта одежда очень шла ей, к тому же теперь Вачиви двигалась с непередаваемой грацией, свойственной истинным детям природы. Впрочем, по французским меркам ее платье все равно выглядело довольно смелым, и Тристан почувствовал себя смущенным, но потом подумал, что, кроме конюхов, их никто не увидит, следовательно, об условностях можно не беспокоиться. Вот почему он ничего не стал говорить Вачиви и только спросил, уверена ли она, что в этом платье ей будет удобно.

По пути к конюшням он снова обратил внимание на ее легкую, будто танцующую походку. Девушка казалась невесомой, и Тристан с беспокойством подумал о том, как ей удастся удержаться на своенравном жеребце, постоянно сбрасывавшем с себя опытных объездчиков. Не желая обидеть гостью, он все же еще раз попытался убедить ее взять для прогулки коня поспокойнее, но ничего не добился. Вачиви продолжала стоять на своем, и Тристан впервые подумал, что помимо красоты и обаяния его гостья наделена не по-женски сильным характером.

Маркиз старался не замечать, как вытянулись лица конюхов, когда они увидели Вачиви в индейском наряде. Когда же она легко взлетела на спину Ворона, которого с трудом удерживали двое сильных мужчин, у них рты открылись от изумления. Зрелище и в самом деле было впечатляющее. Вачиви сидела на жеребце как влитая, ее глаза блестели, спина изящно изогнулась, длинные черные волосы разметались по плечам.

Едва почувствовав на спине всадника, Ворон попытался взвиться на дыбы, и Вачиви мгновенно преобразилась. Она прильнула к его спине, слилась с конем в единое целое, и конь тут же начал успокаиваться. Прошла минута, и Вачиви, тронув жеребца с места, сделала на нем небольшой круг по площадке перед конюшнями. Маркиз тем временем вскочил на своего коня, который был намного спокойнее, и вскоре они уже двигались спокойной рысью к холмам, провожаемые изумленными взглядами конюхов.