Алеся Казанцева - Режиссёр сказал - одевайся теплее, тут холодно (сборник)

И вот сегодня весна. Я иду по двору и вижу эту же собаку. На том же месте. Ничего не изменилось, только дерево переоделось полностью. И так хорошо мне от этой картинки стало.

Смотрите, это Нина. Она пережила еще одну зиму и переживет еще все лето и осень. И весь этот район.

…и тут педиатр говорит:

– Скажите, у вас есть знакомые алтайские охотники?

Прямо только что обсуждали затянувшийся насморк, Називин, мирамистин и вдруг она переходит на зловещий шепот: «У вас есть знакомые алтайские охотники?» И продолжает: «Вам нужен медвежий жир. Только учтите, что тот, который в магазинах, – он не подходит, это химия. Вам нужно познакомиться с настоящим охотником-медвежатником и покупать у него жир. Медведи спят зимой и не простывают, потому что у них этот специальный жир. Ищите охотника».

А я сижу с маникюром месячной давности. И голова такая, будто у меня лично уже давно есть этот жир и для укладки я использую только его. Пока я описывала цвет Степановых соплей, мне десять раз бились головой в телефон режиссеры и продюсеры. Я после ночной смены, у меня руки расписаны именами актеров, потому что запомнить уже невозможно. Я заваливаюсь на бок. И вот новая задача: алтайский охотник на медведя. Але, это Алтай? Охотника позовите к телефону. Охотник? Не могли бы вы поймать медведя, весь не нужен, только липосакция.

Але, это космонавт на орбите? Есть дело.

Але, Путин?

Хэллоу, Барак! До ю ноу зэ сопли?

А еще я ищу сейчас коллоидное серебро. Коллоидное серебро и алтайского охотника. У Степашки сопли.

Котик Митя думал, что наступили худшие времена, когда появилось двое детей и все начали обращать внимание только на них. Но теперь он понял, что настоящий капец начался сейчас, когда двое детей обратили внимание только на него.

Дима обгорел до мяса. Мы на Кипре, поехали в местечко, где родилась Афродита. Там пляж. И по преданию надо найти камень в форме сердца. Это даст любовь тем, у кого ее нет. И закрепит навеки любовь у того, у кого она уже есть. Я сразу нашла такой камень и обрадовалась! Думаю, ну все, предание теперь сбудется, можно пилить его дальше, мы скреплены навечно.

Потом думаю, нет… А вдруг это значит, что только я буду любить его, а он меня нет! Он же камень не нашел. И заставила Диму искать тоже сердце: ничего не знаю, пока не найдешь не уедем отсюда. Он ходил, искал, нашел. У меня сердце такое, как его принято рисовать (треугольник с ложбинкой), а он, как художник, нашел анатомическое сердце, которое в виде плода, типа картошки. Пока искал, сгорел в мясо.

Но пусть он радуется. Потому что есть еще предание, что надо обплыть скалу, которая торчит из воды, три раза против часовой стрелки или искупаться около него в лунную ночь без трусов. Потому что на скалу выходила Афродита. Так что еще легко отделался. Я же могла бы усилить предание и попросить плавать против часовой без трусов. Днем! И пять кругов, а не три, чтобы усилить эффект. Чтобы уж наверняка! Или эта жуткая идея, что надо плыть против часовой, а потом по часовой. Потому что кольцевая композиция, а символ любви – кольцо!!! Очевидно же.

Ничто не остановит женщину на пути к ее счастью. Знаю же, что он белокожий и может сгореть. Следила за ним все дни. Мазала и накрывала, сажала под зонт. И вот под конец отпуска бросила в топку нашей любви!

Мы сегодня ехали так, я думала, что все. Хотели посмотреть лагуну, красивое место. А туда ведет горная дорога, состоящая из валунов. С одной стороны гора, с другой обрыв, посередине ямы. И все это с такими поворотами, будто там дороги нет. Ехали на каком-то вездеходе. Он трясся и орал, как генератор. Будто нам на хвост посадили мощный киношный ветродуй и вот так мы едем. Романтическое путешествие как бы. Потому что я хотела красиво искупаться, но мы же семья и отдыхать должны все. Поэтому Дима взял вездеход. И вот мы едем. По дороге подняли перевернувшегося водителя. Он был с кровавой ногой, но радостный залез на свой генератор с ветродуем и поехал дальше. Я поняла, что если мужчины садятся на эту штуку и едут по обрыву, то это какая-то особенная степень счастья. Нельзя ни мешать, ни предлагать помощь, ни проситься домой. Как в сексе.

Потом опять едем. Обрывы. Ухабы. Думаю, зачем мне это купание? Ну зачем я это затеяла?! И вдруг табличка, мол, если увидите что-то военное, и даже если это мусор, то не трогайте, потому что оно взорвется и убьет вас. Дима тут же пошел туда, все потрогал и принес гильзу. Вокруг никого, только какие-то военные предметы, которые взрываются. И Дима, который их трогает. И я, вытирающая от ужаса пот купальником. Пыли по дороге было столько, что если снять резиночку с макушки, то хвостик бы не распался. Я была зацементирована. Дима говорит: «Класс! Едем дальше?» Вставляет ключ в замок зажигания, и он проваливается в корпус машины. Степень романтики начинает зашкаливать. Зато, думаю, мы не поедем дальше по минам. Хоть это хорошо! А сама вслух переживаю, что поездка сорвалась. И дальше происходит то, что обычно бывает после крика на съемочной площадке «Постановщики, нужно что-нибудь придумать!» Дима берет наушники, делает из них петлю, лезет внутрь корпуса, цепляет «личинку» замка, вытаскивает ее, крепит, вставляет ключ! И! Романтика снова продолжается……… Когда мы вернулись и я встала на землю, то она тряслась так, будто мы едем. Сейчас лежу на кровати, но внутренности все еще в пути.