Виктор Квашин: Живая тайга

— Кушайте, рыбки! Скажите, как мне с вашим Хозяином побеседовать?

Тут вода расступилась, появился сам Хозяин Реки и всех озёрно-болотных вод в виде чудища человечьего обличья. Стоит, вода с него стекает, а в руке бусину синюю держит, и улыбается синими губами.

— Я тут хозяин, девушка. Чего тебе нужно от меня?

— Скажи мне, пожалуйста, Хозяин Вод, не проходил ли тут мой брат, он за Корнем Жизни пошёл и пропал.

— Это такой молодой бесстыдник, недостойный приближаться к гнилому болоту? Был тут такой семь дней назад, обидел меня крепко. Назад пойдёт, не пропущу!

— Пожалуйста, дорогой Хозяин Вод, скажи, в какую сторону он пошёл? Он случайно тебя обидел, спешил очень, чтобы отцу нашему лекарство отыскать.

— Ладно, ты добрая девочка, тебя пожалею. Туда твой братец пошёл, на другой берег. Садись-ка мне на плечо, я тебя отнесу, чтобы ножки не промочить.

Взял да и перенёс девушку на другой берег. Поблагодарила она Хозяина Реки, отошла немного, смотрит, головня дымится в кострище. Поняла девушка, что брат тут ночевал. Насобирала сухих палочек, уложила аккуратно на головню, раздула угольки, загорелся огонь. А девушка всё подкладывает сухонькие палочки, да приговаривает:

— Кушай, Огонь, вкусненькие дровишки тебе даю. Разгоришься, ещё принесу, всю ночь кормить буду, а ты меня согрей немного ночью.

Вдруг пламя поднялось, а из него лицо красное, лохматое:

— Кто же ты такая, добрая девица, откуда взялась в нашей Тайге?

— Здравствуй, Огонь-огневище! — говорит девушка, а сама бусину красную снимает и в огонь опускает. — Прими подарок мой скромный. Я тут по важному делу оказалась: беда у нас, отец заболел, брат пошёл искать для него Корень Жизни, да и пропал. Не видал ли ты его?

— Не верю я, что у доброй девушки брат такой невоспитанный. Был он тут, ночевал, оскорблял меня всячески, еле ноги унёс. Туда, в гору подался.

Поблагодарила девушка Огонь-огневище и стала к ночи готовиться. Собрала веток сухих, да травы прошлогодней, да мохом чуть прикрыла — вот и постель у костра готова.

Достала припасы, что мать положила, а там и есть-то нечего, мало совсем. Вдруг, будто из-под земли, Олень рогатый появился, ну прямо в двух шагах, и смотрит на девушку, и вроде как улыбается. Протянула девушка Оленю свою краюшку хлеба, солью присыпанную:

— Угощайся, зверь лесной, красивый, здоровья тебе!

Вдруг, лес зашумел, травы затрепетали, кусты зашуршали, появился пред девушкой диковинный старичок — лохматый, в зелёной бороде, руки как ветки, пальцы как сучки, уши как грибы.

— Кто же ты такая, девица-доброделица, откуда взялась, куда путь держишь?

Испугалась поначалу девушка, но виду не подала. Сняла с бус зелёную бусину, протягивает на ладони:

— Возьми мой малый подарок, уважаемый Лесовик. Пусть твои подопечные лесные меня не боятся, я зверей не убиваю, деревья-кусты не ломаю. А в твоих владениях я по необходимости, ищу брата, который за лекарством ушёл, да вот, не вернулся.

Аккуратно взял бусину Леший, рассмотрел на огонь, повертел, залюбовался.

— Хорошая ты девочка, не верится, что брат твой такой невоспитанный, недостойный наступать на гнилушки в моём лесу. Но тебе помогу. Пришлю с рассветом тебе своего ежа, он путь тебе укажет. Иди за ним и ничего не бойся, Лес тебя пропустит.

Исчез Леший, пропал Олень-рогач, а девушка улеглась у костра, да и уснула крепким сном.

Хорошо спала. Костёр грел её всю ночь не жарко, не холодно, в самый раз. Чуть только рассвет, запыхтело, зашуршало в кустах, выбрался к костру Ёжик, а на спине целая пригоршня ягод, да пара грибов-сыроежек.

— Поднимайся, девушка, завтракай, да пора идти, путь не близкий.

Съела девушка угощение, поблагодарила Огонь-огневище за добрый ночлег, и пошла за Ежом.

И чудо чудное: вроде бы по чаще идут, и тропы-то нет, а ни один сучок не цепляется, ни одна еловая лапа по лицу не заденет, под ногами мох мягкий, ни валежины, ни камня. Ёжик впереди сопит-топает, девушка за ним путь держит, по сторонам смотрит, путь запомнить старается.

Так незаметно, устать не успели, до Скалы добрались. Стоит поперёк пути Скала непреступная, и видится девушке, будто на скале той лицо каменное проявляется.

— И ты пигалица мой покой тревожить осмелилась! — зарокотала Скала, будто гром загремел, аж камни с неё посыпались.

Сняла девушка с маминых бус большую чёрную блестящую бусину, на выступ Скалы с поклоном положила.

— Прости меня, Неприступная Скала, не хотела я тебя тревожить, да, видно, нет иного пути к Горе. А иду я туда, чтобы брата своего найти, который пошёл к Хозяину Тайги за лекарством волшебным, да и пропал. Не подскажешь, как мне его разыскать?