Виктор Квашин - Чокнутый собачник

Сколько сотен километров мы прошли с ним по тайге и сопкам! Какие препятствия он преодолевал! Мы ели из одной миски, пили из одной фляжки. Он согревал меня своим теплом в холодной палатке. Он выводил меня из таёжных дебрей, когда случалось заплутать.

Двое суток я спасал экспедицию во время тайфуна. Я собрал в деревне все верёвки и наладил переправу через бушующую реку. Я вывел вплавь всех. Не стал бы я этого делать, если бы там не было Норда, который верил в меня и ждал. Ни один из тех людей не стоил и его хвоста.

Мы сидим у ночного костра. Я почёсываю ему за ухом.

— Мы сделаем этот маршрут, Нордик! — шепчу я, растирая кулаком неудержимые слезы.

Он согласно виляет хвостом — Сделаем!

ЕГО НЕТ УЖЕ ПЯТЬ ДНЕЙ…

Мне сообщили по телефону, что он ушёл. Ушёл по-собачьи достойно, не попрощавшись, среди бела дня. Хотя последние месяцы не мог выходить дальше калитки. Ему было почти семнадцать лет.

Поиски результатов не дали. Да и не могли дать. Ведь уходил не для того, чтобы нашли. Он ушёл в свой последний поход — на Гору Предков к Великой Псице.

Я верю шаманам, которые утверждают, будто все мы после смерти соединяемся с теми, кого любим. Пройдёт немного лет, и мы с Нордом снова увидимся.

Он бросится ко мне, виляя хвостом и заливаясь звонким лаем. Молодой и весёлый, он опишет вокруг меня несколько кругов бешеной скачки восторга, а потом истопчет меня мокрыми лапами и лизнёт в лицо.

Мы снова будем вместе бродить по сопкам и сидеть ночами у костра. И там, наконец, мы сможем поговорить на одном языке, хотя и на Земле прекрасно понимали друг друга.

А потом настанет время, и Великая Мать снова отпустит нас на Землю. Только я попрошу, чтобы мы поменялись ролями. Пусть Норд теперь будет человеком — он этого более чем достоин. А я хочу быть его верным псом. Ведь за эту жизнь я так и не выучился быть настоящим другом.