Степан Зотов - Первый ангел

С детства приученный к осторожности, свои успехи он не афишировал, статей писать не торопился, но все данные и случаи аккуратно фиксировал в красках и подробностях историй своих пациентов. Историй того, что они видят и слышат, и как он играл в их игру, а не только клинических деталей и рецептов. Он не пытался навязать свой опыт, отличиться, вел себя тихо, рассказывал невзначай. К нему сами шли за советом, приглашали на консультации, показывали документы, вроде бы тоже невзначай, без какой либо ответственности за мнение. Мефистон знал, время придет. Сейчас он врач без году неделя. Долгая Война учит быть терпеливым. Конечно, другие врачи не смогут использовать его дар, но угол зрения он сможет изменить. Даже обычное, человеческое путешествие в миры фантазий и страхов может быть куда полезнее, чем попытка подавить болезнь. Труднее, опаснее, но, в конечном счете, оно дает шанс на победу. Легкий путь химии таких шансов не дает. Главное, что он постепенно хотел донести до своих коллег по больнице, а затем и в мире — это новое понимание «психической нормы».

Интересно, что в науке нет даже единого мнения о сущности «психической болезни». Когда человек убивает, его сажают в тюрьму. Когда он убивает по приказу голосов в голове, его лечат. Разве наши мысли это не наш голос в голове? Кто скажет, какой голос хороший, а какой плохой? Разве у нас не бывает плохих мыслей, которые мы скрываем или подавляем? Бывают. Значит, маньяк ненормальный только потому, что не стал скрывать, а взял и сделал? То есть, мы все маньяки, а он просто более решительный? Вернемся к первому примеру с приговором. Если разница между нами и маньяками только в наличии действия по реализации темных мыслей, то почему в приговоре вся разница не в действиях, а в голове? Голоса — лечение. Нет голосов — тюрьма или казнь. «Интересные дела. Для суда разница в мыслях, для людей, в поступках…» — думал Мефистон, изучая судебную практику и медицинские экспертизы.

Он прекрасно отдавал себе отчет, что если бы поведал коллегам про Навь, то его самого бы приняли в палату. А если бы показал иллюзии или телепатию? «Тогда в палату захотели бы коллеги», с грустной улыбкой подумал Мефистон. Однако, шутки в сторону. Если бы показал, то пошел бы совершенно иной разговор. В итоге опять, псих он или нет, определяет не то, что в голове, а то, что происходит снаружи! С таким подходом лечить психические проблемы просто невозможно. Потому что их не видно, следовательно, врача вообще не они интересуют, а лишь события и внешние поступки…

Да и Бог бы с ними с проблемами, его целью был новый мир с признанием могов и психическими силами на службе расы. Следовательно, если сдвинуть общественное клеймо с самих убеждений, со слов, мыслей и странных видений, это уже будет успех. Тогда хотя бы признаваться в том, что ты слышишь голоса, видишь демонов или читаешь мысли будет не зазорным. А вдруг и правда? Ну-ка покажи. И вот если правда, тогда и будем разбираться, на что ты сгодишься.

Беда в том, что показать надо еще уметь. Многие ли великие люди, музыканты, спортсмены, ученые, могли взять и «показать» свои таланты еще в детстве? Едва ли. Почему сказать «я слышу музыку сфер» и записать её потом на бумагу, как Моцарт, это норма. А сказать «я слышу чужие мысли» — это диагноз, только потому что в детстве ты не можешь этого доказать?

Хуже того, как правило, такое признание услышат первыми Ваши близкие люди. Можно ставить деньги, что они постараются такие мысли в Вас подавить, выкинуть и забыть. И вот, Вы сами стали себе худшим врагом, поверили взрослым, подавили свои силы, стали пить таблеточки и глядишь, лет через десять-пятнадцать станете обычным, респектабельным пациентом психиатрической клинки. Или всю жизнь так и будете себя бояться. Вот эту проблему он должен и будет решать.

Постепенно, в своих беседах, заметках и статьях он продвигал ключевую позицию: «Норма это всё, что может служить сообществу. Безумие это норма, если может сработать, если делает нас сильнее». А вот сможет ли оно сработать, совершенно другой, не врачебный и не постыдный вопрос. Безумная храбрость отличная вещь на войне и в беде. Безумная фантазия может дать нам гениальных художников, режиссеров, писателей, даже ученых! Ведь, как известно, «открытие делает тот дурак, который не знал, что это невозможно». И когда ребенок скажет, «я слышу голоса», его надо направить на тестирование и учебу к мастерам особых знаний, а не к врачам. Пусть большинство отсеется как фантазеры или реально больные. Даже один найденный мог изменит всё.