Лоран Гунель - День, когда я научился жить [litres]

– О Редиска, чудо природы! Благодарю тебя, что ты отдалась мне и позволила тебя сожрать – принесла себя в жертву ради меня. Жизнь питается жизнью, а человек – редиской!

Он с вдохновенным видом разгрыз редиску и торжественно разжевал, закрыв глаза. Анжела прыснула со смеху.

– Все это очень мило, но надо бы ему снова взяться за работу. Иначе обороты нам не нарастить.

Майкл кивнул, внезапно озабоченно задумавшись.

– Ладно, но когда же ты продашь мне свою долю, чтобы твой невыносимый экс-компаньон не маячил больше перед глазами, весь такой сияющий и радостный?

– На это не рассчитывай.

– Ты еще передумаешь.

– Денег, вырученных за мою долю, не хватит, чтобы даже планировать создать что-нибудь другое.

Подвижное лицо перевозбужденного Майкла вдруг застыло. Похоже, этот хищник нащупал слабое место своей собеседницы. Райан слегка приблизил изображение.

– Если ты хочешь получить еще дополнительные средства на обзаведение новым делом, то выход есть.

Анжела подняла глаза:

– Какой?

– Вместо того чтобы требовать с Джонатана ежемесячные алименты, запроси капитал, то есть крупную сумму единовременно.

Анжела пожала плечами:

– И потом я больше не получу ничего? Это было бы безумием: ведь Хлое всего семь лет.

– Наоборот, это будет более благоразумно: Джонатан сейчас настолько странный, что уж лучше синица в руках, чем журавль в небе. Что взято, то взято.

Анжела, похоже, задумалась над таким аргументом и молча, нахмурившись, жевала.

– Он в любом случае откажется, – произнесла она через минуту. – У него нет сбережений, а потому для него это невозможно.

Райан резко увеличил лицо Майкла. Чувствовалось, что он с трудом сдерживает победную улыбку.

– Ничего, выпутается, – заявил он загадочным тоном. – Когда хочешь добыть деньжат, выход всегда найдется.

Райан хмыкнул и обвел глазами остальное пространство террасы. Заметив за другим столиком двух девушек в разгаре дискуссии, он перевел камеру и микрофон на них.

– Очень странно, – говорила длинноволосая брюнетка в очках в черепаховой оправе. – Ты в курсе насчет того рыженького из бухгалтерии? Его уволили. Жаль: такой был симпатичный парень.

– Это который?

– Ну, знаешь, тот парень, что занимался клиентскими счетами. Он иногда появлялся в столовке и садился у окна.

– А, помню.

– Чертовски симпатичный.

– Да нет, дурак дураком.

– Да он прелесть, уверяю тебя.

– Ну уж нет. Я как-то раз зашла к нему по поводу какого-то клиента, которому не заплатили. Так он даже не пожелал доставать досье, пока ему не назовут клиентский номер. Пришлось мне возвращаться к себе в кабинет… Ишь какой…

– В самом деле?

– Вот такой. А потом мне еще раз пришлось с ним иметь дело. Я зашла к нему в бюро, а он разговаривал по телефону. Мне всего-навсего была нужна какая-то справка, а он заставил меня ждать, пока не кончит говорить. Думаешь, он отвлекся хоть на секунду, чтобы узнать, что мне нужно? Ничуть не бывало. Дурак – он и есть дурак…

Брюнетка секунду помолчала.

– Да, – сказала она, наконец – ты, пожалуй, права: он полный идиот.

Райан расхохотался и выключил запись.

Ладно… Двенадцать из двадцати. Опубликуем…

Эта сцена напомнила ему эксперимент исследователей-психологов, о котором он когда-то читал. Они собрали группу актеров, чтобы те разыграли пьеску, причем все актеры были в курсе, что это всего лишь инсценировка. В помещение к актерам пригласили волонтера, из тех, кто соглашается побыть подопытным кроликом, чтобы подзаработать и свести концы с концами. Его заставили поверить, что остальные – такие же подопытные кролики, как и он, и они принялись разговаривать в ожидании начала эксперимента, поскольку им сказали, что исследователи чуть запаздывают. На самом деле волонтер не знал, что эксперимент уже начался.

Один из актеров высказал какую-то совершенно несуразную мысль, и волонтер ее, конечно же, отверг. Надо сказать, что идея была – глупее не придумаешь, и, видимо, она задела его самолюбие.

Однако постепенно все высказались в пользу актера, предложившего идею, и согласились с ним. Все поддержали его мысль и объявили, что так оно и есть на самом деле.

И тут стало заметно, что волонтер колеблется. Он начал сомневаться в своей правоте и принимать сторону большинства. И под конец его окончательно убедили.

Хлоя ошалела от радости. Вот будет здорово! Наконец-то Джонатан сдержал слово свести ее в Музей естественной истории.