Александр Иванов - Я грустью измеряю жизнь

Закружило меня в водоворот:
— На каком вокзале я?
Где у вас переход?
— Перехода нет — последняя станция.

Туда ли дует ветер,
Где заканчивается чувств глубина,
Где в подвенечный вечер
Открывается бездны мгла?

Тихо и незаметно пролетают ангелы мимо,
Когда братия празднества отмечает пышно.

Истина не в пещере Платоновой,
Жизнь в круговерти кружевной.
Вот идёшь по аллее платановой,
А истина в окошке суженном.

Когда взошёл на пьедестал,
Себе дороже вдвое стал.
Если ты прав,
Не доказывай свою правоту,
А если не прав,
Против ветра не дуй.

Жизнь ромбами стелется
И так, и так,
А из-за поворота целится
Зигзаг, зигзаг.

Ничего не желать, не иметь,
Крыльями эфирными взмахивать.

Я сижу у реки, грустно мне,
Не нужны мне предсказанья кукушки,
В вечерней нарастающей мгле
Слышатся томные стоны лягушек.

Тысячи лет ты будешь своей,
В архетипах Акимы многим явишься.

Внутри меня что-то зреет,
Как облако в небе иль яблоко в саду.

Сдаётся мне, что сейчас
Я возьму главный приз,
А на аукционе кричат: — Продано!
И откуда-то снизу противный визг:
— Помирать уже подано!

Я каждый миг как камень кладу в брусчатку,
Чтобы выровнять Душу свою по вертикали.

Вопрос «Есть Бог или нет?»
Висит над людьми как крест,
А я, не отнекиваясь,
По-солдатски отвечу: — Есть!

На перроне стою один,
Ветер сбивает меня с пути.

Пространство, настоянное на звёздах,
Обняло Землю, и встрепенулась атмосфера,
И ожила Земля.
Вот и всё, наступил жизни край,
Осталось только пройти немного,
Может быть, через эту дорогу,
И сразу отверзнется рай.

Бывают в жизни такие минуты,
Когда радость расплавляет грудь…

Волны стихают в сознании,
Свободном от мыслей и грёз,
Душа, как ровное пламя свечи
В доме, где не гуляет ветер.

Дождь идёт тихо, задумчиво,
Терции звучат монотонно.

Заснули уставшие плечи,
И голова упала, как камень
В какую-то тёмную глубь.

Я тебя согреваю мыслями,
А не только руками,
Словами своими белобрысыми,
Неуклюжими, как камень.
Ветер пробежал свободы,
Вокруг всё круша,
Ах, хорошо! И жизнь хороша!

Бог сделал всё прекрасным,
Но отчего болит душа?

Мы по краю неба пройдём,
Светлые, поднебесные,
И тогда, равнобесные,
До себя снизойдём.

И старость нужно принимать,
Как нищий корку.
Распластанные ветви деревьев
В воздухе ищут спасенье,
И звучит в этом древнее:
«Освобожденье! Освобожденье!»

Она появилась в проломе дня
С грустным изгибом тела.

Ветер пал под натиском ночи,
Ночь темна, но рассвет уже точит
Заботы нового дня.

Я, наверное, никому не нужен,
День полотна скручивает в вечер,
И в предстоящей той вечности
Будет та же глухая стужа.

И кажется, сейчас забывается
То, что, может, и не было.

Она такая чистая и ничего не читала,
Только Солнце и Небо за Господа почитала.

Я перед иконой не молюсь
И не прошу продлить мне жизни…
Нет, кто что ни говори,
Есть женщины — одно блаженство,
А может быть, и совершенство,
Но голос тайный говорит мне: — Зри!
Всё запуржило, запорожило,
На полустанке осталась одна.

А вы, мысли, идите, идите,
Я вас тоже немного знаю.

В сущности, я злодей,
Рыло бы мордой прикрыть.

Какие могут быть дела,
Когда в фате деревья?

Я в мелодию трепетно вслушиваюсь
Чувств былых, почти позабытых.

Я погружен в сиянье утра,
Она идёт со мной.

Когда с гармонией сверяясь,
Отбросишь тварной жизни хлам…

Ты вспомни обо мне,
Когда тебе ничем я не обязан.
На самом деле не безделье,
Работа подспудная идёт,
И в подсознательном хотенье,
Упрямо линию свою ведёт.

Надеюсь я, стихи мои,
О бедные! Пойдут по миру.

Любовь обман, она лишь кажет свет,
А тени прячет.

Перед лицом товарищей своих
Торжественно смеясь: — Ха! Ха!

Пылинки на солнце танцуют,
В мажорном аккорде сливаясь…
Природа снегом себя припудрила,
Солнцем румяна себе навела
И вся стоит без огреха,
В небо нацелены стройные ноги ореха.
Жизнь не вечна — это точно,
Бьют часы и ударом точным
Ставят точку… и…