Александр Кротов - Как почувствовать одиночество

Ночью спалось плохо, дурные мысли никак не хотели отпускать мою голову.

Около полудня я поехал на уколы. К врачу в этот день мне было не нужно, и я не стал ждать Асю в больнице. Не стал звонить, писать сообщения. Я просто поехал домой.

Мрачные мысли вновь заполонили мой разум. Разум реагировал на всё происходящее вокруг, превращая всё в один весомый пласт размышлений на тему одиночества, которое было принято моей душой, если она, конечно, есть. Душой, осознанием самого себя в пространстве. До жизни этого не было, и после смерти не будет.

Я смотрю по сторонам и вижу всё сквозь призму своего тяжёлого настроения. Автобус медленно совершает манёвры по узким улицам, стремясь в сторону шоссе, площадей, бульваров. Там, где моя остановка, будто бы после тяжёлых будней, но так и не добравшаяся до праздников.

И ничто уже не мешает мне отводить в смятении взгляд. Я просто смотрю на людей, потому что я стал видеть их не людьми, а организмами. Красивых девушек в автобусе не было, по крайнеё мере я не разглядел их в толпе. Было много некрасивых женщин, которые перестали ощущать себя девушками. Ехали в автобусе и мужики, загорелые после лета, пахнущие потом, плохим парфюмом, сигаретами и перегаром. Скучные мужики.

Вот вижу я школьников, возвращающихся с уроков домой. Они пока ещё яркие. Обычные дети разных возрастов. Все едут с таким деловым видом. Один даже листал дневник, смотрел очень долго на лист с сегодняшней датой. У него по математике пять пятерок стояло. Вот это круто, мне такое и не снилось, когда я учился в школе. А вот вчера у него была четверка по литературе. Вот смотрел он на это и о чем-то думал. Потом убрал дневник в портфель. Учится он где-то в пятом или шестом классе. Носит забавные круглые очки. Пиджачок, рубашечка, всё как положено. На ногах кроссовки. Видно, физкультура была. Едет домой, похвастаться маме своими успехами. Она его похвалит, и он будет доволен собой. Жизнь удалась. Надеюсь, мама оценит те времена, когда её сын ещё старается.

Вон ребята помладше едут, о чём-то оживленно беседуют, шутят. У них хорошее настроение. Один толстый такой, самый активный, другой мелкий вообще, портфель в два раза больше его, а третий какой-то чересчур важный, аккуратная прическа, прилежные манеры, строгая осанка. Вскоре они вышли, так же радостно смеясь.

Еще один школьник лет десяти ехал. Для своего возраста достаточно высокий, но лицо такое детское. Прям олицетворение доброты и наивности. Выражение его лица было мне не понятно. То ли он грустил (может, обидную четверку получил), то ли просто о чем-то думал (о смысле жизни?), но скорее всего, он просто был уставшим. Всё в окно смотрел. Потом заранее поднялся, долго стоял у выхода и, наконец, вышел.

Конечно, на какое-то мгновение я вспомнил себя в детстве. Тоже прилежный ученик с замашками отличника, спешащий порадовать маму хорошей оценкой. Тоже слегка грустный, но не потому, что в жизни наступил кризис, а потому что каникулы или выходные закончились и опять надо в школу. Правда, нововведение о школьной форме настигло меня только в десятом классе, и то я всегда ходил в джинсах и кофте. Конечно, меня ругали, и домой отправляли, но я домой-то уходил, но на уроки возвращался только на следующий день. И опять в джинсах и кофте. Вообще, весь десятый и одиннадцатый класс я провел на последней парте с другом раздолбаем, периодически выкрикивая слово «жопа!». Имея патологические оправданные двойки по алгебре, геометрии, физике, химии, короче, по всем точным предметам. Которые, конечно по итогам учебы превратились в тройки. Мы и пиво в женском туалете пили, и уроки прогуливали на ближайших гаражах, страдая фигней, портили школьное имущество и вели себя, как обезьяны. Было весело и одновременно грустно. Я понимал, что не так должно всё быть, надо думать, куда поступать дальше. Но решился я о поступлении спонтанно, неосознанно и в последний момент. И вот гляжу я на этих детишек и думаю: почему же вы все сейчас такие хорошие, а потом в таких нехороших превращаетесь? Что же делает нас такими? Почему мы не можем подольше оставаться прилежными и вежливыми? Где та грань перехода из хорошего мальчика в балбеса? Что меняется? Я вижу много факторов. Они в принципе необратимы. Это и переходный возраст, вследствие которого меняется характер и без необходимой психологической почвы и поддержки растущей личности приводит к зарождению в человеке той самой бытовой злости. Те же родители портят ребенка, не примерные, охреневшие сверстники и ребята постарше. Так же столкновение с суровой реальностью тоже делает своё дело. Всё это обрушивается на этого маленького человечка с портфелем и он должен это принять, огрызнуться, чтобы совсем не «слошиться» в этой уже не светлой и чистой, а грёбаной и жестокой жизни.