Александр Кротов - Как почувствовать одиночество

На моём окне мутное стекло и ржавая решетка. Моя клетка находится где-то в десяти метрах от земли. Ещё я иногда вижу, как по этому полю молчаливо ходят какие-то существа. Уроды. Я их боюсь.

Вот так сижу себе и сижу. Жду.

4.09.

Новый день встретил меня ожиданиями по поводу нового общения с Асей. Я занял любимое место в углу, придя раньше её, предупредив очередь о том, что занимаю перед собой место ещё одному человеку. Никто не был против, а я начал переживать о том, что Ася не придёт. Но она пришла, робко и растерянно оглядела толпу. Нигде уже не было сидячих мест. Потом она заметила меня, подошла. Я поздоровался и сказал, что занял ей место. Она улыбнулась, рассказала причину её опоздания. В процессе неспешной беседы, я выудил у неё информацию, что здесь она живёт у родственницы, а сама она из другого города. Была замужем, сейчас в разводе. Детей нет. Джек-пот!

В этот день она была разговорчива. Впереди было два выходных без больницы, которые мне было совершенно нечем занять. Быстро подошла наша очередь, я пропустил Асю вперёд себя и пригласил её погулять в субботу. Она обещала подумать и оставила свой номер телефона. Сегодня-то мой мобильник был заряжен с лихвой. Я записал её номер, и она ушла на приём. После неё я поспешил в кабинет, чтобы как можно быстрее получить нужные консультации и догнать Асю на автобусной остановке, чтобы ещё раз поговорить о ерунде и о планах на выходные. Или, может быть, она осталась ждать меня в больнице?

Но, увы, Аси не было даже на автобусной остановке. Я закурил, сразу же приехал мой почти пустой двенадцатый автобус.

Дома я соизволил немного трапезничать и откушал чаю. Да и в остальном вечер прошёл как обычно. Одиночество бежит в магазин за бутылкой, но я пока на антибиотиках, поэтому никаких бутылок, по крайней мере, пока.

Образы. 2\2.

Я сижу в этой клетке. Давно забытый неизвестно кем. Отбываю свой срок. Мои плакаты показывают утро. Холодное солнце ползет упрямо вверх по бумаге. Но ещё достаточно темно. Осень постепенно перешла в активную фазу. В комнате становится холодно по ночам. Я не вылезаю из кровати.

За окном ночью кто-то шебуршался, издавал какие-то непонятные звуки, скрёбся по стене. Мне было очень страшно, и я не могу до сих пор уснуть. А что если оно узнает, что ко мне есть дверь? И, возможно, она не заперта.

Для поддержания своей сущности я должен спать где-то тридцать часов за двое суток, а то может не выдержать сердце. Я, как и совсем недавно, близок к коме. Но тогда я беспричинно не мог встать с кровати, а теперь что-то другое. Я могу бегать и прыгать, но чего-то боюсь… Если тогда я боялся, что пока я беспомощно лежу на кровати, ко мне кто-то зайдет. Но теперь я боюсь чего-то другого. Мне давно надо было проверить дверь…

Последний раз я это делал… Лет пять назад, что ли. Она, как и раньше, была заперта. Я особо и не расстраивался, хоть и хотелось выйти наружу, и увидеть, что же там такое творится. Но мне некуда было бежать, да и не зачем. Я в своей клетке.

5. 09.

Я проснулся на удивление поздно. Был почти полдень. На улице стало холодно. Я встал, потянулся — всё тело болело от неудобной позы сна. Два дня мне не нужно было в больницу, у меня было уйма времени, хоть и мало сил на реализацию досуга. Ещё у меня был телефон Аси. И я, почему-то, начал нервничать. Даже не нервничать, а бояться. На кой мне всё это дело? Что я хочу от этой встречи? Видно, что Ася не торопится бросаться мне на шею, в отличии от Ульяны на первом свидании. Может быть, она вообще не заинтересована во мне?

Снова это глупое начало отношений, дурацкие паузы, неловкие жесты, желание как-то угодить. Я покурил, мне было страшно. Почему-то вспомнился дурацкий случай из жизни, как одна моя коллега, рассказывая другим коллегам о своей борьбе с работодателем за свои права, в конце своего повествования обронила фразу:

— Ничего бояться не нужно!

Тут я, скучающий до этого момента, кинул другую фразу:

— Смерти бояться надо…

Реакции, кроме молчания, не было никакой. Зато в душе я посмеялся над своим остроумием…

Телефон, молчавший несколько дней, разразился звонком. Звонил друг и, по совместительству, коллега с работы. Старший грузчик, внушительных размеров мужик с богатым внутренним миром. Звали его Николай, а фамилия у него была наикрутейшая — Стаханов. Но он любил выпить, за что прозвали его Коля Стаканов. На фоне неприязни к работе и работодателю, и увлечением алкоголем, футболом и русским роком мы и сдружились.