Михаил Максимов - Камень благополучия

— Чего надо, зачем потревожили, — ворчала кастрюля.

— Мало меня за день хозяйка на огне жарила, так еще и ночью покою нет, — возмущалась сковорода.

— Ой, как интересно, мы хоть поболтаем между собой, — трещали столовые ложки.

— Всем молчать! — грозно произнес ухват, — говорить я буду!

Все притихли и стали слушать, что сообщит им ухват.

— В семье непорядок, молодые начали браниться, если так дело пойдет и дальше, они разойдутся.

— А мы тут при чем? — возмутились чугунки.

— В том-то и дело, что мы тоже имеем к этому отношение, — продолжал ухват, — молодая хозяйка совсем не умеет готовить.

— Тоже нам новость, мы это давно знаем, — заговорили разом кастрюли.

— Молчать! — крикнул ухват, — какой от этого толк, что вы знаете? Слушай мою команду! Всем чугункам, кастрюлям, сковородкам, вилкам, ложкам и прочим с завтрашнего утра оказывать помощь в приготовлении завтраков, обедов и ужинов. Кто не выполнит мою команду, будет мной наказан лично. Для этого черенок свой не пожалею.

— Как мы будем ей помогать? — спросила сковородка.

— Очень просто. Вот сегодня хозяйка жарила картошку. Она ее так пересолила, что хозяин есть, не стал и лег спать голодным. Соль она брала ложкой из солонки. Вот если бы ложка и солонка помогли ей, она картошку не пересолила бы.

Все заговорили разом, поднялся невероятный шум. Ухвату пришлось их успокаивать, чтобы своими криками посуда не разбудила хозяев.

— Всем спать, — приказал он, — завтра начнется ваша работа. Плита и печка, вас тоже все это касается. Варить и жарить так, чтобы ничего не пригорело, а сварилось, как положено.

Печка ничего не ответила, она вздохнула глубоко, выпустив в трубу еще теплую золу.

Утром Елену кто-то разбудил. Она проснулась, села на кровать и стала протирать глаза. Посмотрела на часы, хотела еще прилечь на минутку, но кто-то ее сзади легонько спихнул с кровати. Она посмотрела вокруг себя, рукой провела по постели, под кровать заглянула, нет никого. Пришлось вставать и идти умываться. И вот она на кухне.

— Что приготовить на завтрак? — произнесла она негромко и вздохнула глубоко.

Открыла шкаф, а пакет с гречневой крупой сам ей в руки свалился.

— Приготовлю гречневую кашу, Николай ее любит, — подумала она, — а как варить эту кашу?

Кастрюля звякнула своей крышкой, привлекая ее внимание. Она подошла, взяла кастрюлю, наполнила ее до краев водой. Елена стала разжигать плиту, а кастрюля сама подползла к раковине и вылила в нее лишнюю воду. Потом кто-то помог посолить ей воду, а потом положить нужное количество крупы. Когда каша сварилась, Елене об этом напомнила крышка кастрюли, негромко звякнув. Потом она жарила мясо. И снова каждое ее движение кем-то контролировалось. И даже чай она заваривала под руководством самого чайника.

Утром Николай всегда вставал сам, но в этот раз его разбудила жена. Проснулся он, умылся, заходит в столовую. Жена ему завтрак подает, а сама улыбается. Смотрит Николай в тарелку, а там гречневая каша с мясом. И так все красиво уложено, что у него слюнки потекли. Попробовал он это кушанье и диву дался. Так все было вкусно, что Николай добавки еще попросил. Собирается он на работу, жена ему обед подает. Взял он пакет с едой, а из него такой запах исходит, что хоть открывай его и по новой завтракай.

А Елена сама диву давалась, кто это этим утром ей так великолепно помогал?

Николай в обед с гордостью выложил на общий стол приготовленную женой еду.

— Коля, у тебя жена хорошо готовит, — сказал бригадир.

И вся бригада с ним согласилась. Вечером он летел домой как на крыльях. У магазина ему дорогу преградили парни, с которыми он накануне гулял. Николай так посмотрел на них, что они, не говоря ни слова, расступились и больше его уже не встречали.

А дома его ждала Елена. Она открыла ему дверь, впустила с улыбкой в дом, потом подала полотенце, чтобы он вытер руки.

— Устал, мой милый, пойдем, я покормлю тебя, а потом ты отдохнешь.

Она подала ему блинчики и сметану. Николай даже закрыл глаза и потряс головой.

— Не сон это, не сон, — сказала она ему, смеясь, — садись и ешь.

Блинчики такими были вкусными, что он их столько съел, сколько никогда в жизни не ел. А потом они с женой пили замечательный чай.

— Посуду я сам помою, — сказал Николай, вставая из-за стола.

— Какая посуда, милый, — улыбнулась она, — иди, смотри свой футбол, он уже минут десять как идет.

Оставшись одна на кухне, Елена вымыла посуду, все прибрала, сняла с себя фартук.