Элиф Батуман - Идиот [litres]

Голос сказал, что мы летим через зону турбулентности и все должны вернуться на свои места, однако сгонять нас со складного стульчика никто не пришел. Поначалу мне эта тряска нравилась, но по мере того, как она становилась сильнее, у меня росло чувство своей малости и незакрепленности в этом мире, словно я шарик в лототроне. Я пыталась схватиться за спинку сиденья, но рука не дотягивалась, я ждала, что сейчас свалюсь.

Но не свалилась. Самолет накренился в другую сторону, и настала очередь Ивана бороться за сохранение равновесия, но потом самолет выровнялся.

На экране пара в камуфляже запрыгнула в вертолет. Прозвучал очередной призыв к молитве, и на экран вернулась карта. Мы пролетали Исландию. Было пять утра. По бостонскому времени.

– Наш обычный час, – заметил Иван. – Хочешь спать?

– Нет.

– Как я мог забыть? Ты никогда не хочешь спать.

Мы пару минут посидели молча.

– Извини, – сказал он, – но от меня, наверное, мало толку.

– Толку?

– Просто, думаю, нам надо немного поспать. Даже тебе.

Билл со Светланой образовывали цельную громоздкую массу – глухую, словно кораллы. Над моим пустым креслом висел конус света.

Иван прочистил горло.

– Забирайся к себе, – сказал он.

Я вцепилась в спинку Биллова кресла, влезла на его подлокотник и переступила над его коленями на подлокотник Светланы. По пути я задела задней частью джинсов Билла по лицу.

– Ойчтоэто! – воскликнул он, не просыпаясь.

– Извини, извини, – произнесла я. – Спи дальше.

Светлана открыла один глаз.

– Билл проснулся с твоей задницей на лице! – вздохнула она. – Прикольно.

В сверкающем футуристическом аэропорту стояло чудесное утро. У багажной карусели я подошла к Ивану.

– Бонжур, – сказал он.

– Привет, – ответила я.

Мы смотрели, как мимо проплывает багаж, словно бочки по реке времени.

– Вон моя сумка, – сказал он, но остался на месте. Я гадала, какая именно сумка – его. Я представляла его с каждой подъезжающей сумкой. Он снял с ленты красный рюкзак на внутреннем каркасе и CD-плеер «Айва» в коробке. Накинул рюкзак на плечо и взял коробку подмышку. – Ладно, – сказал он. – Увидимся в Будапеште.

– Пока, – ответила я.

Он повернулся и пошагал к вращающимся дверям. Отделение в дверях вернулось в мою сторону уже пустым.

Заметив свой чемодан, я стащила его с ленты и направилась к Светлане, Биллу и Робин.

– Да, нешуточное дело, – сообщил мне Билл. – Когда ты смотришь на него, у тебя меняется всё лицо. Словно ты до смерти перепугана.

– Не волнуйся, – Робин похлопала меня по плечу. – Мы в самом прекрасном на свете городе. Ты про него забудешь.

Светлана закатила глаза.

– Робин, ты единственная в мире, кому в голову могла прийти столь нелепая идея, будто красота помогает забыть о любви.

У Светланы было четыре чемодана, и из зоны досмотра мы вышли в числе последних. Ни Ивана, ни его девушки. Друг Биллова отца Эммануэль, симпатичный человек средних лет, погрузил нас в минивэн. Он не говорил по-английски. Я одна во всей компании не знала французского. Но я видела, что французский у Билла так себе, а у Светланы – превосходный.

Эммануэль отвез нас в Марэ, где жила его дочь Жанна. Нам предстояло пробыть там несколько дней, пока Жанна со своим парнем – в Бретани, а потом из Белграда прилетит Светланина тетка Бояна и пустит нас к себе.

Робин и Билл заняли спальню Жанны, а нам со Светланой достался диван в гостиной. Диван был ярко-зеленый, с лимонно-желтым одеялом и оранжевыми подушками.

– Просто грандиозная квартира, – сказала Светлана. – Жанне всего двадцать, а у нее уже развит вкус.

– С чего ты взяла? – спросил Билл. – Потому что у нее есть парень, а у тебя нет?

– Дело не в этом, – ответила Светлана.

Пока они спорили, я прилегла на диван и задремала. Но Светлана стала трясти меня за плечо и говорить, что нам нужно пойти гулять, пока солнце, для настройки биологических часов.

– Ты имеешь в виду внутренние часы, – сказал Билл. – Биологические часы – это то, что наводит тебя на мысли о ребенке.

Мы устало потащились в сад Тюильри, сели в железные шезлонги и уставились на фонтан, где плавала толпа уток. Мне показалось весьма примечательным, что можно проехать полмира и всё равно в итоге ты сидишь и разглядываешь уток.

– Нам нельзя спать, – сказала Светлана. – Нужно сочинять какую-нибудь историю.

Когда через час с лишним мы проснулись, оказалось, что кожа у Светланы, Робин и Билла обгорела. У меня же вокруг глаз появились огромные бледные круги от солнечных очков.