Элиф Батуман - Идиот [litres]

– Ну что, – сказала Лакшми на платформе. – Как там твой таинственный мужчина?

– Мы на самом деле только что мимо него прошли, – ответила я. – Он был со своей девушкой.

– Что? Где?

– На улице. Они слушали парня с гитарой.

Лакшми хотела броситься наверх и посмотреть, но тогда пришлось бы покупать еще один жетон, а карманных денег у нее вечно не хватало.

– Просто не верится, что он там был, – повторяла она. – Не верится, что он вообще существует. Ты никогда ничего про него не рассказываешь.

Она постоянно меня расспрашивала об Иване, но я не знала, что отвечать: насколько он привлекателен? насколько умен? хорошо ли одевается? на какого актера похож?

– Он очень высокий.

– Потрясающее описание – из уст литератора.

Я сказала, что никого из актеров он мне не напоминает.

– Разве не потому нам нравится другой человек? Потому что он по-своему…

– …уникален, – в один голос со мной произнесла Лакшми. Это была одна из ее манер – она угадывала, что ты хочешь сказать, и говорила эти слова хором с тобой. Но это не означало, что она согласна. – Нет, не думаю, – сказала она. – Мне кажется, он должен соответствовать тому или иному типажу. Любовь с первого взгляда возможна только потому, что ты распознаешь типаж. Ты этого человека уже ищешь. Типа, он – твой отец, твой школьный учитель. Он – некто, кого ты знала.

На станцию, громыхая, прибыл поезд, но оказалось, что он едет в другую сторону.

– А девушка? – спросила Лакшми. – Она привлекательна? Хорошо одевается?

– Не знаю.

– Но у тебя же должно быть хотя бы мнение.

– Понимаю, звучит странно. Но мне честно нечего сказать.

– А если в относительных понятиях – она привлекательнее тебя или нет?

– Ты выбрала самый удручающий вопрос из всех возможных.

– Я просто хочу помочь с прогнозом.

– Прогноз я могу тебе сказать прямо сейчас, пять букв, – ответила я. – Плохо. Прогноз плохой. И неважно, как я выгляжу. Я могу быть похожей хоть на Жюльет Бинош, это ничего не изменит.

– У Жюльет Бинош фигура так себе. Разумеется, у нее ангельское личико, но ты обращала внимание на ее ноги? – Лакшми сделала паузу. – То есть ты говоришь, что даже если бы ты была сногсшибательной красоткой, это ни на что бы не повлияло, – она рассмеялась. – Но почему? Из-за твоего несносного характера ?

Пока мы хихикали по поводу моего несносного характера, подошел поезд. В вагоне было слишком людно для беседы. Мы просто стояли, уцепившись за поручень и раскачиваясь в своих дурацких туфлях. Поезд ненадолго вышел из туннеля и поехал через мост. Стекла превратились из кривых зеркал в окна, и стало можно смотреть на мир – на звезды, воду, огни, катера.

Лакшми взяла документы у индийской студентки-медички по имени Дениз. Внешне у Дениз (рост метр шестьдесят, возраст двадцать шесть) было мало общего с Лакшми и еще меньше – со мной. Лакшми показала документ охраннику. Тот махнул «проходи». Незаметно через бархатный шнур ограждения она сунула мне в руку документ – надо погулять и вернуться минут через десять. Я зашла в кафе и заказала кофе. У соседнего столика сидела компания пакистанских парней.

– Эй, ты пакистанка? – спросил один из них.

– Нет, – ответила я.

– Зачем врешь? Это же ясно.

– Я не вру.

– Почему стыдишься, что ты пакистанка?

– Я турчанка, – сказала я. – Мы внешне похожи.

– Зачем так говоришь? Почему стыдишься?

Я оставила деньги на столике, отправилась в клуб и показала охраннику документ Дениз. Он махнул «проходи».

Музыка пульсировала, словно была функцией человеческого организма. Я сразу увидела Нура, он в наушниках стоял у вертушек. Лакшми говорила, что он чрезвычайно привлекателен и очень круто одевается. Я разглядывала его, пытаясь понять, как выглядит привлекательный и хорошо одетый человек. Он носил щетину на лице и серьгу в ухе.

Глаза у Лакшми сияли. Она тронула меня за талию, показала на какого-то парня и сообщила, что если я с ним пофлиртую, он даст мне экстази. Я поглядела на парня.

– Мне и так хорошо, – сказала я.

Оказалось, танцевальные песни состоят из одного предложения, которое повторяется снова и снова. Например, «Я скучаю по тебе, как пустыня – по дождю». Зачем пустыне скучать по дождю? Почему бы пустыне просто не быть пустыней, почему бы любому объекту просто не оставаться собой, зачем обязательно нужно по чему-то скучать?

Рядом с Лакшми плясали невысокие настойчивые люди, и она придумала, как включить отказ от приглашения непосредственно в танец: закатывала глаза и вскидывала волосы, поводя красивыми плечами. Время от времени пытались пригласить и меня, но не так часто. Я деловито кивала, а затем отворачивалась, словно вспомнив о чем-то важном. Они не кончались и не кончались – эти танцы. Я всё время про себя думала, зачем мы этим занимаемся и сколько еще это продлится?