Элиф Батуман - Идиот [litres]

– Я так и поняла, – ответила я.

Время шло. Я думала о том, как много у нас времени, и при этом – как мало. В какой-то момент Иван спросил, люблю ли я пончики. Этот вопрос показался мне абсурдным. Часы на башне пробили семь, потом – семь-пятнадцать. Иван предложил пойти позавтракать. Мы проследовали к лифту через вандалоустойчивый коридор.

Бледный утренний воздух дышал невероятной свежестью и страстно желал войти в легкие. В столовой через дорогу никого не оказалось, кроме шести парней в спортивных джемперах за одним из столиков. Было видно, что они громко говорят, но общее безмолвие оставалось ненарушенным, словно беседа застыла над их столом, как в комиксах.

Иван выбрал всего понемногу – омлет, блин, ветчину, жареную картошку. Налил из автомата два стакана апельсинового сока. Я положила в миску овсяные колечки, взяла банан и налила чашку кофе. Мы сели. Я на тарелке нарезала банан и высыпала ломтики в колечки.

– Нам нечего сказать, – заметил Иван.

Я кивнула.

– Мы исчерпали друг друга. Мы оба показали свою конечность как личности, – его голос звучал раздраженно. – Сколько мы сможем так продолжать? Мы что-то выдумываем для каждого слова, как в словаре, а потом эти слова повторяем. Но когда слова кончаются…

Я понятия не имела, что он хочет этим сказать.

– Но язык бесконечен, – отважилась я.

– Конечно число слов , – сказал он. – А комбинаций бесконечно много.

Я возразила, что согласно Хомскому, число слов тоже бесконечно.

– Потому что есть, например, противовоздушная ракета, а против нее может быть противопротивовоздушная ракета, а дальше – противопротивопротивовоздушная ракета. Ракета.

– Ладно, хорошо. Возможно, мы так и будем общаться, начиная с настоящего момента.

– Настоящего момента настоящего момента.

Его это не рассмешило.

Я ложкой пинала туда-сюда колечки. Тут всего одна буква, «о», но комбинаций бесконечно много. Иван угрюмо доел омлет, блин, картошку и допил апельсиновый сок.

– Ладно, – сказал он, отодвигая стул. – Пожалуй, теперь ты можешь пойти домой и лечь спать или что там еще. Заняться своими тайными делами, которыми занимаешься без меня.

– А, – ответила я. – Ладно. Ты тоже можешь заняться своими тайными делами.

– Да, меня ждет масса тайных дел.

Мы выкинули мусор, поставили подносы и тарелки на ленту и вышли на улицу.

– Увидимся, – сказала я.

– Да, рано или поздно, – ответил он. – У нас не очень хорошо со связью.

– Мы исправимся, – сказала я.

Он нахмурился.

– Знаешь, ты тоже можешь мне звонить. Не обязательно ждать, пока позвоню я.

– Ладно, – грустно произнесла я: то есть сам он звонить не собирается. – В следующий раз позвоню я.

– Хорошо, – сказал он и, повернувшись, зашагал к своему дому.

В спальню я вошла на цыпочках, надеясь не разбудить Ханну. Послышалось шуршание. Я замерла. Ханна села, зевнула и как следует потянулась.

– Ничего себе – это ты только пришла?

– Да.

– А где ты спала?

– Я не спала. Просто сидела всю ночь в одной комнате. Устала.

– Похоже, тебе надо отдохнуть, – сказала она, спрыгивая с кровати.

– Я и собираюсь, – ответила я, карабкаясь со столика на свой верхний ярус.

– Прямо сейчас ? Даже на завтрак не пойдешь?

– Я уже поела, – я с головой спряталась под покрывало. Ханна еще некоторое время цокала по комнате и что-то говорила о ключах. Наконец она ушла. Я выбралась из-под покрывала, взяла «Крошку Доррит» и таращилась на первую страницу, пока не уснула.

Проснулась в три. Столовая откроется только через два часа. Я отправилась в студенческий центр, купила сэндвич с тунцом на багете и принялась его жевать. Для поглощения этого багета, похоже, требовались ушные мышцы, утраченные мною за два миллиона лет эволюции.

Я нашла сборник басен и прочла две басни об оленях. Обе кончались плохо. В «Олене и стойле» олень спрятался от охотника в стойле для скота. Но охотник заметил, что из-за сена торчат рога, и убил его, доказав тем самым, что «от опытного глаза не скроется ничто». В «Олене и охотнике» олень сетует, что его ноги не так прекрасны, как рога. Позднее он скачет на своих ногах от охотника, но цепляется рогами за дерево и погибает. Мораль: «Самыми полезными вещами мы зачастую гнушаемся». В целом, главная проблема оленя – рога. Хотя нет, не рога, главная проблема оленя – охотники.

Светлана праздновала двадцатилетие и позвала меня в гости. Я долго колебалась, что бы ей такое подарить, и в итоге остановилась на большом букете подсолнухов. При покупке я недооценила их размер. Пока я шла назад через площадь, подсолнухи, казалось, продолжали расти, и к моменту, когда я добралась да Светланы, их ярко-желтые лица величиной сравнялись с человеческими. Идея поставить цветы в вазу выглядела безумной – это как запихнуть туда девять человек. В итоге мы воспользовались чьим-то декоративным пластиковым мусорным ведром. Чтобы наполнить его водой, Ферн ходила в душевую.