Элиф Батуман - Идиот [litres]

На улице остановился «Форд Фиеста», и в дом вбежали дети, за которыми вскоре вошла Маргит.

– О боже! – сказала она, оценивая бутылку виски, открытую коробку и пули с лицензиями. – Похоже, здесь проходила лекция.

На следующий день Маргит с Дьюлой были оба заняты, поэтому домой меня привезла директор школы. Из дверей выбежал одетый в туманно-голубой костюм Дьюла. Пробегая мимо, он помахал нам рукой и что-то крикнул про автобус. Директор попыталась пригласить его в машину, но Дьюла был уже на полпути к шоссе. Бегал он очень резво – даже в костюме, предназначенном, как я потом узнала, специально для уроков немецкого в городе.

Впервые за много дней я осталась одна. Вспомнив, что мне позволено не стесняться в еде, я отрезала крупный кусок яблочного пирога и принялась за «Дракулу». Сказочное ощущение – есть, когда при этом тебе не нужно слушать, кивать, улыбаться или дергать бровями. Дракула посетил волков в зоологическом саду. «Эти волки, кажется, чем-то взволнованы», – заметил он. На следующее утро клетку обнаружили искореженной, а серый волк по имени Берсеркер исчез. В его тело временно вселился Дракула. В зоосаде Дракула чувствовал совсем не то, что чувствуют другие люди.

Кто-то постучался в стеклянную дверь. Главная дверь была открыта, а за стеклянной стояла невысокая девушка-блондинка.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – ответила она. – Я Рени. Мы едем на экскурсию.

Я открыла дверь. Она вошла, но садиться не стала, глянув на свои часы с циферблатом не крупнее десятицентовой монетки. К пирогу она, похоже, интереса не питала. Лишь твердила, что мы едем на экскурсию.

– Ладно, – сказала я и принялась прибирать на столе.

– Мы едем на экскурсию сейчас.

– Сейчас? Что, вот прямо сейчас?

– Да, конечно!

Я заметила, что на ней – черный рюкзачок, оба ремешка пристегнуты. Я еле удержалась от вздоха. Венгрия всё больше напоминала чтение «Войны и мира»: каждые пять минут появляются новые персонажи с необычными именами и характерной речью, и им какое-то время нужно уделять внимание, несмотря на то, что в книге ты их больше никогда не встретишь. В романе-Венгрии я бы лучше поговорила с Иваном, своим «возлюбленным», но как-то не могла решиться. При этом мне почему-то казалось, что все эти обильные числом персонажи вовсе не излишни, каждый из них играет свою роль, и что когда Иван наставлял меня заводить друзей, он хотел сообщить нечто важное о мире, о том, как надо жить, и что судьбоносным нужно считать не того персонажа, который стал в твоей жизни роковым, а того, кто привел тебя к новым людям. Я поднялась наверх и взяла сумку.

Стоило нам выйти из дома, лицо Рени просветлело.

– Автобус через десять минут, – радостно произнесла она, когда мы дошли до шоссе. – Сядем.

Мы сели у кромки асфальта лицом к лесу. Рени запрокинула голову и посмотрела на чистое, залитое солнцем небо.

– Я люблю на воздухе! – сказала она, добавив: – Дом Маргит не люблю.

– Не любишь?

– Нет! Много животных!

– В смысле, Барка?

– Нет! Убитые, этот муж Маргит, его винтовка. Ненавижу охотников. Конечно, мужу Маргит я так не разговариваю.

Прибыл автобус – высокий пассажирский автобус с плюшевыми сидениями и тонированными стеклами. Мы поднялись в салон и сели где-то в середине. Рени объяснила, что она раньше училась у Маргит – была худшей ученицей. Сейчас она изучает агротехнику, и у нее есть парень. Рени – двадцать, а парню – всего шестнадцать, но обычно он ведет себя очень по-взрослому. Правда, сейчас они поругались и он вел себя на свои шестнадцать.

– Из-за чего поругались? – поинтересовалась я.

– Много чего, – ответила она. – Он не милый.

– Не милый?

– Совсем!

Я окинула ее взглядом: при словах о парне мне стало любопытно оценить ее внешность. Хорошенькая и деловитая, не доходящие до плеч светлые волосы, белая футболка без рисунка, очки в проволочной оправе. Мы побеседовали о севообороте. Автобус высадил нас в Дьёндьёше, втором по населению городе Венгрии [70] На самом деле Дьёндьёш второй по населению город не в Венгрии, а в медье Хевеш. . Через час мы на другом автобусе отправимся в горную новогоднюю деревню. Я долго гадала, что это за «новогодняя деревня», но позднее выяснилось, что это – еловый лес. («Новогодние деревья», – сказала Рени, показывая в окно). Тем временем в Дьёндёше нам предстояло посетить любимое место Рени, музей естествознания, где есть одно особенное животное. Оно очень большое, но его на свете нет.