Нев пристально оглядывает меня с головы до ног. На крыльце едва уловимо пахнет сыростью, словно в теплице; в углу я замечаю толстые пачки бесплатных газет и искореженную тележку для доставки.
– Ладно, – отвечает Нев и открывает передо мной дверь.
Внутри, к моему удивлению, очень уютно и безукоризненно чисто. В гостиной стоит старенький, но без единого пятнышка диван, на каминной полке – ни пылинки. В углу высится аккуратная стопка детских книжек, а в кухне на холодильнике висит картинка, явно нарисованная рукой ребенка.
Я присаживаюсь на диван, Нев – на низенькое креслице в углу, и некоторое время мы сидим молча. За спиной Нева прибита полка, на которой в симметричном порядке расставлены белоснежные фигурки ангелочков и лошадей, словно застывшее сказочное войско.
– Я тебя не помню… То есть… Не думаю, что мы встречались… – бормочет Нев. Скорчившись в кресле, он выглядит растерянно и жалко, словно его застали за каким-то унизительным занятием.
– Это не страшно. Ты ведь со столькими общался. Пару лет назад мы переписывались, я тебе даже как-то раз звонил. У меня был сын, Джек.
Ноль реакции. И этот человек был когда-то в курсе всей моей жизни? Неужели это ему я во всех подробностях рассказывал о Джеке и моих отношениях с Анной?
– Я увез Джека в ту клинику, но жена была против, – продолжаю я, надеясь расшевелить его память. – Поэтому мы прекратили лечение, и вскоре после этого Джек умер.
– О, мне очень жаль, – рассеянно бросает Нев, и мне становится ясно, что его мысли заняты другим. – А как ты меня нашел?
– Поспрашивал у людей, – отвечаю я. Нев готовится что-то сказать, но вдруг на улице раздается крик и что-то ударяется в окно – скорее всего, футбольный мяч. Нев, однако, даже глазом не моргнул, словно давно к такому привык.
– Это Джош там в футбол играет? – спрашиваю я. – Мальчик со светлыми волосами – это ведь Джош?
Нев глядит в окно, потом откидывается на спинку кресла. Кажется, он силится что-то сказать, но язык его не слушается. На кофейном столике лежат дешевые листовки с текстом: «Нев Барнс. Берусь за любую работу. Маляр. Садовник. Работа по дому. Тел.: 01772 532676».
– Нет, это не он, – произносит наконец Нев. – Я понял, ты принял за Джоша того долговязого мальчугана.
Я думаю об этом мальчике: о том, как мастерски он загнал мяч между канистрами, как сдувал со лба длинную челку. Кто же это, если не Джош?
Нев сидит в углу неподвижно, как статуя. На короткое мгновение он отвлекается на одного из ангелочков – наверное, заметил на нем пылинку. Вдруг он резко встает и делает несколько шагов по направлению ко мне, нервно похлопывая себя ладонями по бедрам. По его шее расползается какая-то красная сыпь.
– Не хочу показаться грубым, но… слушай, зачем ты здесь? Мне жаль твоего сына, но я правда… я… навряд ли я чем-то могу помочь…
– А Джош тогда где? – перебиваю я. По какой-то непонятной мне самому причине в моих словах прозвучали угрожающие нотки.
Нев подходит ближе, словно собирается выпроводить меня, но я не двигаюсь с места. Тогда он принимается возбужденно шагать туда-сюда, сжав кулаки и нервно потирая их друг о друга, будто выжимает мокрое белье.
– Я всего лишь хочу знать, что с Джошем, – тихо говорю я, глядя ему в глаза.
– Что с Джошем? – эхом повторяет за мной Нев, хрустя пальцами. – Тебе-то какое дело? – Он нависает надо мной, и я чувствую запах немытого тела. – Думаю, тебе лучше уйти.
Я встаю – и теперь уже я нависаю над ним. Оказывается, я почти на голову выше него.
– Так где Джош? В школе?
Он глядит на меня, потом отводит взгляд.
– Да, точно, в школе, учится паренек, – быстро бормочет он, и мне ясно, что он не верит сам себе.
– Я же вижу, что ты лжешь, Нев.
– Лгу? Да как ты?… Говорю тебе, приятель, в школе он, это прямо за углом, скоро вернется – за уроки засядет. Или в футбол с ребятами убежит гонять… его вечно на ужин не дозовешься – любит он футбол, мой Джош…
С ним что-то не так. Он стоит у каминной полки, вцепившись в нее, чтобы не упасть, его трясет, а глаза вдруг остекленели, как будто с ним случился припадок.
– Ты в порядке? – осторожно спрашиваю я, дотрагиваясь до его руки. – Вот, присядь лучше. – Я довожу Нева до его кресла, и он тяжело опускается на подушки, стараясь восстановить дыхание.
– Мой Джош умер пять лет назад, – говорит он, смотря в стену.
Я встречаю его признание молча, и он, тряхнув головой, продолжает:
– Ему не стало легче. Бедный мой малыш. Так в Праге и умер. – Он отворачивается от полки с ангелочками и наклоняется вперед, ко мне. – Он тоже лечился в этой клинике, клинике доктора Сладковского, и ему там тоже не помогли. Я ничего не понимал. Я ведь столько отзывов прочитал – он вылечил стольких мальчиков и девочек… Но Джоша почему-то вылечить не смог.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу