Этгар Керет - Внезапно в дверь стучат

— Мне нужна налоговая квитанция, — сказал Рональ официанту и подчеркнул слово «налоговая» так, словно во всем нашем волшебном мире существуют какие-нибудь другие квитанции. Официант понимающе ему кивнул. Роналю это не понравилось. Может, из-за того, что официант с раздражающим педантизмом поправлял их ошибки в названиях блюд, а может, из-за того, что на протяжении всего обеда тот старательно прятал левую руку за спину, отчего Рональ напрягался, а может, просто из-за того, что официант был официантом — сущностью, зарабатывающей себе на жизнь чаевыми, платежной составляющей, которая особенно раздражала Роналя, потому что ее нельзя было уместить в теплую, мягкую утробу под названием «расходы, списываемые с налогов».

— Что с тобой сегодня? — спросила Ранана, после того как они решили забить на обломавшуюся попытку бешеного секса ради возможности поесть арбуз и потупить вместе в научную передачу.

— Тревожно мне, — сказал Рональ. — Тревожно, и физически я слабоват.

— Тебе и в прошлый раз было тревожно. А в прошлый четверг мы даже не попытались. Скажи… — Она прервалась, чтобы прожевать и проглотить особо крупный кусок арбуза, и пока длилось ожидание, Рональ понимал, что сейчас ему как следует прилетит. — Жену-то ты еще трахаешь или ее тоже уже нет?

— Что значит «тоже»? — возмутился Рональ. — Что значит «тоже уже нет»? У нас есть что-нибудь, что мы «нет»?

— Секса. — Ранана облизала короткие пальцы. — Секса у нас нет. Это не ужасно, если что. Но просто, знаешь, когда ты типа секс на стороне и вдруг вся история про секс куда-то девается, ты оказываешься просто на стороне. Никакого контекста. Понимаешь? Это не то чтобы обязательно, просто странновато. Потому что с женой, даже если вы не трахаетесь, вы можете к родителям ее съездить или поругаться, кто посуду в посудомойку поставит, а вот когда это с любовницей происходит — оно как-то выбивает почву из-под ног.

— Кто сказал, что мы с тобой не трахаемся?

— Твой хуй, — ответила Ранана без тени провокации. — Потому-то я тебя и спросила про жену, чтобы понять, это ты просто больше меня не хочешь или у тебя что-нибудь более… — Она осеклась.

— Более что? — упрямо спросил Рональ, когда пауза затянулась.

— Дай мне секунду, — пробормотала Ранана, — я ищу более деликатное слово, чем «импотент».

— Ты раздуваешь бог весть что на пустом месте, — рассердился Рональ. — Ну был я один раз немножко уставшим и тревожным из-за работы — это еще не значит, что я импотент. Прямо сегодня утром у меня эрекция была. Не просто эрекция — прям-таки ненормальная эрекция.

Тут Рональ, снова вспомнив про Чорного, почувствовал, что его половой орган слегка твердеет, и безо всякой причины преисполнился чувства вины.

— Отлично, — сказала Ранана, — это уже радует. И с кем же ты разделил эту прям-таки-ненормальную эрекцию, с Нивой?

— Нет, — на миг занервничал Рональ, — сам с собой.

— Хорошо тебе, — улыбнулась Ранана своей знаменитой хищной улыбкой — улыбкой, с которой он до сих пор сталкивался, только когда речь шла о бизнесе, — и продолжила слизывать арбузный сок с пухлой руки.

Может быть, они бы даже и потрахались этой ночью. Не со страстью потрахались бы, а сердито так — Рональ пытался бы вызвать у себя желание и эрекцию и заодно заставить Ранану подавиться всем сказанным. Может быть, поди узнай теперь. Но телефон, завибрировавший в левом кармане его рубашки, ровно там, где сердце, смог повергнуть этот и без того омерзительный вечер в новые пучины.

— Прости, что мешаю тебе с немцами, — услышал Рональ сочащийся ненавистью голос Нивы.

— Нет-нет, кисонька, ты не мешаешь, мы как раз закончили, — залебезил Рональ, как делал всегда, когда был с клиентами, и, чтобы прозвучать еще убедительнее, бросил Ранане: — Итс май вайф. Ши сэйс хэллоу. [14] Это моя жена. Она передает привет ( искаж. англ. ).

Ранана поспешила ответить громовой отрыжкой.

— Господин Мэтинклот тоже передает привет, — сказал Рональ и тут же добавил: — Бедняга, слегка перебрал. Я только закину их с Инго в гостиницу и вернусь домой.

— Рональ, — рявкнула Нива в трубке. — Я не затем позвонила, чтобы проверить, когда ты вернешься. Я позвонила кое-что сказать.

— Я знаю, я знаю, прости, — извинился Рональ не задумываясь и попытался вырвать пульт из рук Рананы, сделавшей телевизор погромче.

— Твой пес, — сказала Нива после недолгой паузы. — Он сбежал.

Когда пес подпиливает лобзиком решетку на окне ванной комнаты и просачивается наружу по связанным вместе простыням, можно сказать, что он «сбежал». Но когда ты гуляешь с ним по улице без поводка и через час обнаруживаешь, что его нигде не видно, речь идет о чистом саботаже, и тут уж нечестно перекладывать ответственность за происшедшее на Чорного.