Этгар Керет - Внезапно в дверь стучат

Рональ прошел мимо него, рискуя не заметить. Он слишком сосредоточился на поисках света хотя бы в одном окне собственной квартиры на третьем этаже. Чорный тоже был занят — его затуманенный взгляд восхищенно следил за руками продавца шаурмы, отрезавшими от вращающегося мясного конуса тонкие мясные пластинки. Но когда они наконец заметили друг друга, встреча была переполнена облизыванием и чувствами.

— Собака ваще, — заявил продавец, преклонил колено перед Чорным и положил несколько полосок жирного мяса поверх бумажной салфетки на тротуар, словно жрец, прислуживающий лохматому божеству. — Чтоб ты знал, сюда много собак приходит, и я им ничего не даю. Но этот? — Он показал на Чорного. — Это что, турецкий какой?

— Почему турецкий? — выпрямился Рональ.

— Да просто, — извинился продавец. — Я из Измира, вот и подумал. Я когда маленький был, у меня был вот точно такой, щенок был. Только он в доме писался, так папа мой разозлился и его прогнал, как будто он это специально. Но ты — ты человек хороший. Вот он у тебя убежал, а ты даже не сердишься. Не как эти арсы [17] Арсы — пренебрежительное обозначение представителей восточных этносов. , которые лупят собаку поводком, стоит ей только остановиться посмотреть, как шаверма крутится.

— Он не сбежал, — поправил Рональ и опустил усталый лоб на крепкую спину Чорного, — он потерялся.

Ночью, в постели, Рональ решил, что напишет книгу. Что-то между поучительной притчей и философским трактатом. Это будет история о том, как король, которого любят все его подданные, теряет то, что ему дорого. Не деньги, нет, — может, какого-нибудь сына, или брата, или даже певчую птицу, если такого в книгах еще не было. Примерно к сотой странице книга превратится из аллегории в нечто более современное, повествующее об отчужденности, которую ощущает человек в современном обществе, — и не предлагающее особого утешения. К сто шестидесятой — сто семидесятой странице книга с точки зрения читабельности превратится в один из тех романов, которые хорошо проглатываются в самолете, но качеством будет повыше. К трехсотой странице книга превратится в приятное на ощупь пушное животное, которое читатель сможет обнимать и гладить, чтобы справиться с одиночеством. Рональ еще не решил, какую технологию использует, чтобы превратить книгу в приятное на ощупь животное, но, прежде чем заснуть, заметил про себя, что молекулярная биология и книгоиздательство двигались в последние годы семимильными шагами и сотрудничество между ними напрашивается само собой.

Той же ночью Роналю приснился сон: во сне он сидит на веранде и внимательно просматривает дневную газету в отважном и искреннем намерении открыть тайну человеческого существования, и тут на крыльцо выскакивает его возлюбленный пес Чорный в модном сером костюме и с огромной костью во рту. Чорный возлагает кость к его ногам и наклоном головы дает Роналю понять, что ответ стоит искать на страницах экономического раздела, а затем дополнительно разъясняет глубоким человеческим голосом, слегка напоминающим голос теледиктора Гильада Адина, что род людской — это всего-навсего офшор.

— Офшор? — теряется Рональ, а Чорный кивает своей мудрой головой и рассказывает, что его налоговый консультант, инопланетянин с той же звезды, с которой прибыл сам Чорный, порекомендовал ему вложить прибыль в стартап экологического типа, потому что инопланетные налоговики это обожают. И что через несколько компаний-прокладок он очень быстро вышел на весь этот рынок развития жизни и новых биологических видов на отдаленных планетах.

— В целом, — объяснил Чорный, — всем понятно, что на развитии человеческого рода, как и на развитии других биологических видов, особо не прогоришь. Но поскольку речь идет о принципиально новой области, в которой черт знает что происходит с налоговой точки зрения, никто не может помешать мне выписывать по любому поводу гору квитанций.

— Я не верю, — отбивался Рональ во сне, — я отказываюсь верить, что наша единственная роль во вселенной — быть офшором, через который мой возлюбленный пес сможет отмывать деньги.

— Прежде всего, — заметил Чорный, — об отмывании денег никто не говорит. Все, что я зарабатываю, сразу становится белым, никаких фойлэштикес [18] Надувательств ( идиш ). . Речь идет только о полулегальном методе раздувания расходов. А вдобавок давай предположим, что я соглашаюсь с тобой и принимаю твою исходную установку: подлинная роль человечества — не в том, чтобы служить офшором. Если мы разовьем этот умственный выверт — какая же у человечества тогда роль? — Чорный помолчал и, увидев, что Рональ не находит ответа, дважды гавкнул, взял в зубы кость и ушел с веранды.