Дмитрий Пригов - Места

Ну да, соображаю я, наверное, она, собака, пробежала по густой грязи и оставила такие вот натуральные отпечатки. Хотя тоже странно — этого рода следы должны бы иметь совсем иную форму. Кроме того, они густо красного цвета, словно животное пробежало по густой томатной пасте. Я склоняюсь, внимательно рассматривая.

Мимо же спешащие люди, кажется, не обращают никакого внимание на эти удивительные почти арт-объекты. На всякий случай я растопыриваю руки, отгораживая их от возможного незадачливого и невнимательного прохожего. Оглядываюсь в ожидании своих друзей, желая показать им эти странные вещи. Они где-то там запропастились. Наконец, показываются вдали. И снова застревают, долго и неловко припарковывая машину. Я кричу им, машу руками, но они не обращают на меня никакого внимания.

Наконец, подходят. Я с гордостью указываю на свою находку. Они, кажется, оценили ее. Присаживаются на корточки, рассматривая вплотную. Мой близкий приятель еще институтских времен аккуратно щепотью берет один из отпечатков, завертывает в бумагу и куда-то уносит. Понятно, решил взять в качестве сувенира. Когда окончательно подсохнет, будет отличное украшение интерьера. Причем, выбрал он, отмечаю я для себя, самый сохранный, который и я не прочь бы взять себе. Отыскиваю другой достаточной степени сохранности и куда-то несу.

Отошедши на большое расстояние и оставшись один, взглядываю на находку, с удивлением обнаруживая, что это крохотного размера существо. Африканский ребеночек со свешивающейся головкой и тоненькими паутинными ручками. Я видел таких в телевизионных репортажах о голоде или геноциде в Сомали и Гане.

Он пристально, почти пронзительно взглядывает на меня. Присматриваюсь — нет. Существо лежит с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни, целиком умещаясь на моей ладони. Несколько подивившись такому обороту событий, решаю, что и это будет неплохим сувениром. Однако, не тащить же его по улице. В каком-то промежутке между магазинными витринами обнаруживаю приоткрытую дверцу небольшого углубления. Что-то вроде неглубокой стенной ниши. Перед тем как положить в нее детеныша, еще раз вглядываюсь в него — он по-прежнему лежит с плотно прикрытыми ресницами, которые, как я теперь замечаю, даже слиплись от проступивших по краям и уже подсохших мелких янтарных капелек гноя. Невольно оборачиваясь по сторонам, помещаю в нишу свою находку, притворяю дверцу и отхожу.

И буквально тут же, отойдя всего несколько шагов секунд через пять-шесть понимаю, что это же живое существо. Человечек! Что нужно бежать в какое-либо отделение Красного креста и заявить о найденном ребенке. Может, он еще и живой. Оглядываюсь, но понять, где тут можно найти такого рода заведение, непонятно. Решаю обратиться к первому встречному милиционеру, но и сразу же несколько сдерживаю свой пыл. Он спросит: Где нашел? Когда? И что я отвечу? Ну, отвечу, что сначала это все было похоже на собачьи отпечатки, пока разобрались, пока что…

Поворачиваюсь назад и понимаю, что найти ящик, куда я поместил ребеночка, практически, невозможно. В панике мечусь между витринами магазинов и парадными дверями. К тому же замечаю, что и улица совсем другая.

Тут появляются друзья и объявляют, что это была такая артистическая акция какого-то известного художника авангардиста. А-аа, понимаю я, сейчас ведь полно таких новейших виртуальных технологий, когда появляются, с поразительной достоверностью имитируя реальные объекты, разнообразные фантомные трехмерные изображения и тут же исчезают.

Брожу по старинному замку. Так это я для себя определяю. На деле же, среди некоего нагромождения небольших теснящихся друг к другу стареньких строений по склону Сокольнического холма. Хотя стараясь припомнить, что за такой холм, ничего конкретного представить не могу. Да и не было никакого холма. Ах, да — это же просто домишки крепящиеся к высоченной стене, ограждающей какое-то местное секретное заведение. Бреду по высокой кромке приподнятой почвы в узком промежутке между задней стеной последнего строеньица и малым остатком стены, засыпанной снегом почти по самую верхушку. Ноги проваливаются.

Пытаюсь разглядеть, что же там такого секретного, но ничего не могу разглядеть в белесом тумане. Наверное, от того, что ноги глубоко ушли в снег, да я еще, к тому же, низко пригибаюсь, дабы не быть замеченным из-за забора — все-таки секретное заведение.