Дмитрий Пригов - Места

(Падает на колени перед Отшельником, оказывается лицом к лицу с ним. Отшельник снова хочет перекрестить его, но он опять парализует руку Отшельника.) Да пойми ты наконец, меня Бог попустил. А раз попустил, то не боюсь я твоего креста, только по долгу службы не могу его принять. Как ты понять этого не можешь? Ты ведь смог понять, увидеть в нас если не пользу, то некую закономерность, необходимость, что ли. Когда молился, ты, конечно, выразился другими словами, ты просто пожалел нас. Но ведь это и есть то самое. Ты пожалел и меня (начинает плакать) , меня никто, никогда с детства, с нежного возраста не жалел. Знаешь ли ты, как простая человеческая жалость может перевернуть всю душу? Ах, если бы кто-нибудь вроде тебя пожалел меня раньше, может быть, другой вышел бы у меня жизненный путь. Вот спроси у меня: кто ты? Спроси, спроси. Я — Легион. Имя мое — Легион. Ну, в смысле — я не один.

(Встает с колен, отряхивает брюки, разминает ноги.) Есть у нас Сотни, есть Тьмы, есть еще выше, а я — Легион. Мне еще пять лет до Тьмы. Ну ничего, ничего. Мы посмотрим (с какой-то непонятной угрозой в голосе и движениях) , посмотрим, кому пять, а кому и нет. Кому пять, а кому и нет. (Начинает энергично прохаживаться по авансцене, забывая про Отшельника. Снова вспоминает про него, озаряется несколько виноватой улыбкой.) Так спроси — кто я? Я — Легион. Это трудно понять. Это вроде электрического тока. Как конденсаторы разной мощности. В одно и то же время я вот здесь один, а весь мой легион тоже существует, и я тогда — уже один из этого легиона. Это трудно понять. Это путаница такая. Этого не понять. Вот я и говорю: пожалел бы кто-нибудь меня раньше! Не нашлось такого у нас. Как нам не хватает таких людей! Ах, как не хватает! Пойдем к нам. Мы многое умеем. Мы летать умеем (летает, снижается над Отшельником, пугает его) . Можем прилепляться тенью, можем…

ГОЛОС В РЕПРОДУКТОРЕ (низкий, медленный, словно с трудом) Легион!

ЛЕГИОН (замирает) Да!

ГОЛОССледи за собой.

ЛЕГИОНДа. (Приходя в себя.) Слышал? Вот это класс! Да и я, хоть Легион, но у меня есть влияние, друзья, знакомства. Я тебе помогу, когда ты пойдешь к нам. Я могу многое, что даже Тьмы не могут. Меня знают на самом верху. Ну все это, конечно, не в материальном виде, я уже говорил, а в виде вроде бы энергии. Как черные дыры. Или как в Москве есть такой скульптор Орлов. Он, понимаешь, делает такие вроде бы корыта, а в них всякие материальные штуки расставляет. Так вот, кажется, что свойства корыт — материализовать эти объекты. Так и у нас. Когда будешь с нами, то увидишь. Я тебе все устрою. Будут тебе и энергия, и материальные объекты.

(Отшельник снова хочет перекрестить Легиона, и снова рука его бессильно падает.) Экий ты! (Легион покачивает головой, словно на непонятливого ребенка. Молча расхаживает.) Как тебя убедить? Что мы с тобой словно детскими играми занимаемся? Ты знаешь, такое создается впечатление, что вся деятельность в мире от нас. Вот недавно случай был. Во Франции. Одна девушка имела контакт со святыми, не помню какими; я вообще плохо их по именам знаю. Они ей помогли Францию от англичан очистить. Ее потом сожгли, решили, что она с нами работала. А в сущности — они правы. В чем разница-то? Где меч лежит? — это и мы можем подсказать. От пуль охранять — это и мы можем. Да еще как! Все смогли бы. Да и конечный результат кто бы различил? А? Так и не различили!

(Прохаживается по самой рампе.) Знаешь, прихожу я как-то на службу и вижу, что какой-то горбун, урод, лицо все в рытвинах, оспинах, уши огромные, розовые, изо рта пахнет, из ушей — волосы, сидит и, понимаешь, жмется к Мэрилин Монро. Слыхал такую? Киноактриса, красавица, мечта. Они (указывает на зал) знают. (Дальше рассказывает скорее залу, чем Отшельнику, по ходу рассказа распаляется.) Я спрашиваю: что это, спрашиваю, у вас такое происходит. Что это у вас тут уродец так себя ведет. Всемирная все-таки знаменитость, красавица к тому же. А мне отвечает один из производственного отдела: это мука для Мэрилин Монро. ( Снова Отшельнику.) Чуешь? У вас здесь он — горбатый, урод, предмет для насмешек, а у нас он хоть какую, а компенсацию получил за свои муки на Земле. (С обличительным пафосом и искренней страстью.) Свобода творчества! Свобода предпринимательства! Рай! Глубины ада!

Это все для сильных личностей вроде тебя. Ты ведь сильная личность? А? (Отшельник снова хочет осенить его крестом, но Легион, стоя к нему спиной, замечает попытку и снова нейтрализует.) А что маленькому человеку остается? Бедному, маленькому! Но он не виноват в своей малости! Он не доходит до степени твоих откровений об объективной необходимости и неизбежности нас, грешных, и зла на Земле. Что делать этому маленькому, прыщавенькому, волосатенькому, бедненькому человечку?!