Ирвин Уэлш - Резьба по живому

Фрэнк выскакивает в небольшой палисадник и видит на улице трех малолеток. Смутно узнаёт одного по похоронам. Перепрыгнув через невысокую стену и шагнув им навстречу, по их дежурным жестам «погнали!» он понимает, что драться с ним они не собираются. Это очередная подстава, а вскоре начинается и само представление: краем глаза он замечает, как справа из машины выходят два чувака.

Это не молодняк, который он ожидал увидеть, а матерые вышибалы лет по тридцать пять. Не обращая внимания на малолеток, он медленно шагает к ним. Один, с толстыми мускулами под синей футболкой, но худыми ногами, кричит:

— Миллер хотит тебя видеть!

Все это очень не нравится Фрэнку Бегби. Главное — равномерно дышать, хотя он хладнокровно представляет себе глубокие резаные раны на лицах этих мужиков.

— Чё-чё? Миллер? — смеется он. — В смысле Тайрон?

Мужики переглядываются. Этого они не ожидали.

— Это все, на что Тайрон щас способен? — Он смеряет их презрительным взглядом, представляя, как растопчет и раздробит каблуками коленные чашечки худоногого, беспомощно распластанного на тротуаре. — Два дурика, которые, наверно, стоят на входе в «Бэби Бастерс»? Ну понятно, нормальный штат набрать слабó, — рявкает он.

— Не знаем мы никакого Тайрона, — слабо возражает Худоножка.

— Так, значит, вы, ребята, хочете отвезти меня к Миллеру?

Двое вышибал смотрят друг на друга, будто врубившись, что это не такая уж удачная мысль. Особенно нервничает Худоножка: один глаз у него заметно дергается.

— Угу… ты ехаешь с нами…

Фрэнк Бегби выдавливает улыбку:

— А чё, если не поехаю?

— Нам велено передать, что если не поехаешь, то будут проблемы…

— Тогда передайте от меня вашему боссу, что он жирный плешивый пиздюк. Похоже на Антона Миллера? — Франко шагает вперед, и воздух прорывают сирены. — Спасение в последнюю минуту. Это я, понятно, про вас, — стебется он, пока оба мужика пятятся и залезают в машину, а затем поскорее сматываются.

Франко ищет глазами трех чуваков помоложе. Его не удивляет, что они уже слиняли.

Главный коп (в этом аксакале Франко узнает карьеристскую пизду, которая никогда не вылезет из формы и сама до конца не поймет почему) берет показания у Элспет и Грега. Потом он допрашивает Франко, который сообщает только, что говорил по телефону, как вдруг в окно влетел кирпич, и он, Франко, вышел разобраться, в чем дело.

Закончив допрос, старый коп пялится на него с непринужденной улыбочкой:

— Знаю я, кто ты на самом деле. Может, ты им всем головы и заморочил…

Франко высокомерно отмахивается, словно отбивая мяч в крикете, и, подражая мимике и интонации копа, говорит:

— Чё, серьезно? Знаешь, все мне за это втирают: копы, родня, дружки, журналюги, урла. И что самое стремное — всем кажется, что это уникальное озарение снизошло только на них. — Он смотрит, как коп сразу скисает. — Это может означать только две вещи: либо все они правы, либо они ебанаты.

На лице аксакала снова оживает наглая ухмылка.

— Вот оно что, серьезно? Ну и как по-твоему, первое или второе?

— Думаю, одно другому не мешает.

Коп смотрит на него презрительно. Франко понимает, что тот чувствует себя облапошенным. Они сорвались в Мюррейфилд, чтобы защитить обывал, а напоролись на кубло Бегби, наводнивших эти места. Надолго они здесь не задержатся.

То, что Элспет им позвонила, можно понять, учитывая обстоятельства. Но она же из литских Бегби, и потому Франко мучит глубокое ощущение предательства, обжигающее изнутри. Подняли такой кипиш, будто Джорджу бошку оторвало. Он с улыбкой переводит взгляд на своего надувшего губы забинтованного племяша.

— Та я, когда броюсь, сильнее режусь, — заявляет Франко, тут же понимая по лицу Элспет, что сморозил что-то не то.

— НА НАС НАПАЛИ, ВТОРГЛИСЬ В НАШ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ — ИЗ-ЗА ТЕБЯ, И У ТЕБЯ ЕЩЕ ХВАТАЕТ НАГЛОСТИ ОТПУСКАТЬ ШУТОЧКИ!

— Они просто дети. Если б прислали каких-то отморозков…

— Нет, вот кто просто дети. — Она тычет пальцем в Томаса и Джорджа. — Пошел вон! ВАЛИ НАХУЙ ИЗ НАШЕГО ДОМА!

— Тока собирался сам предложить, — соглашается Франко. — Не хочу вас впутывать.

— Поздновато, блядь!

— Милая… — воркует Грег, обнимая жену за плечи.

Франко достает из кармана трубу из «Теско» и набирает Ларри.

— Щас кой-чего утрясу, — кивает он им обоим, выходя во двор через французское окно; Ларри не понравится, как и с фургоном, но он же сам предложил, и у него есть свободная комната.

Ларри отвечает после нескольких сигналов.