Дженни Даунхэм - Негодная

Но девчонки ушли. Как и предполагалось, Кейти шла до дома ровно двадцать минут, хотя, по идее, злость должна была ее подстегнуть. Чтобы этим скучным вечером произошло хоть что-то приятное, девушка зашла в магазин и купила коробку мороженого – клубничных рожков. Когда она вошла в квартиру, мать сидела за кухонным столом, а Мэри находилась в гостиной. Это означало, что, скорее всего, так они провели весь день, пока Кейти была в школе. Весь мир вступил в войну.

– Что это значит? – сердито спросила мать. – Опять сладкое?

Кейти не стала отвечать. Она вскрыла коробку, протянула два рожка Крису, один вручила маме и, сев за стол, занялась своей порцией.

– А мне можно? – нетерпеливо спросил Крис.

– Да, можешь нарушить правила, разрешаю, – сказала ему Кейти. – А второй рожок отнеси Мэри.

Мать вздернула брови.

– Мэри?

Кейти одарила Кэролайн долгим взглядом.

– Нужно же нам ее как-то называть. А ты что предлагаешь?

Она понимала, что сеет вокруг одну лишь злобу. Что та прилипла к ней, как смола, и избавиться от нее можно единственным способом – измазав этой смолой других людей.

Кейти сняла с рожка картонную упаковку, обнажила завитки белого шоколада и клубничный джем, опустила вниз блестящую красную бумагу – и почувствовала себя шестилетней.

Вернулся Крис и сунул один рожок в морозилку.

– Она спит.

Они сидели молча и ели мороженое.

– Как в школе? – спросила мать через какое-то время.

– Нормально.

– С математикой все в порядке?

– Ага.

– Вечером попрактикуешься с образцами экзаменационных работ?

– Конечно.

Мать вздохнула.

– Ради всего святого, Кейти, перестань говорить односложно. У меня и так день тяжелее не придумаешь! Я задала тебе самые простые вопросы.

На самом деле они были совсем не простые. « Как в школе? » – вопроса труднее мать даже не могла себе вообразить. Разве Кейти могла ответить: « Я поцеловала свою лучшую подружку, и теперь я – социальный изгой »? Нет, пусть даже прошел бы миллион лет, она бы ни за что не рассказала матери об этом. А о чем бы рассказала? О концерте в техническом колледже? Да нет, об этом тоже не стоило говорить. «Чтобы пройти, им понадобятся фальшивые документы, – начала бы мать. – Куда смотрят их родители, хотела бы я знать? Я не желаю, чтобы ты общалась с такими девочками, они на тебя дурно влияют, бла-бла-бла…»

Да и вообще, матери наверняка нужно было просто отвлечься от собственных проблем, поэтому Кейти сказала ей, что в школе сейчас тихо и спокойно, поскольку в разгаре экзамены, что в математическом классе она сидела одна, учительница оказалась очень милой и очень здорово было заниматься вот так, один на один с педагогом.

– В университете тебя ждет то же самое, – сказала мать. – Только ты и преподаватель. Будете обсуждать научные теории.

Размышляя об университете, Кейти вовсе не думала о математике. Нет, она представляла себе место, где сумеет заново обрести себя. Место, где пока еще не случилось ни одной катастрофы.

Она скомкала упаковку от мороженого, бросила ее в мусорное ведро и сделала вдох.

– Ну, а как твои телефонные звонки?

У матери сразу стал изможденный вид.

– Это просто кошмар. Я торчала наверху в такую жару, чуть с ума не сошла. Меня перебрасывали из одного департамента в другой. Никто, никто не желает взять на себя ответственность! – Она подтолкнула к Кейти блокнот. – Полюбуйся. Я говорила с каждым из этих людей. Похоже, помощь тебе окажут только в том случае, если ты в системе. Чтобы попасть в систему, нужна экспертная оценка, а чтобы получить эту оценку, нужно направление от врача, для чего нам необходимы сам врач и постоянный адрес. – Мать невесело рассмеялась. – Мне удалось записаться на прием к своему, но только на вторник. И что же нам с ней до этих пор делать?

Кейти пробежала глазами записи – несколько страниц с текстом, номерами телефонов, отрывочными фразами: «Она будет согласна на персональный уход?», «Велики ли ее медицинские и социальные потребности?», «Вы согласны на небольшое обследование ее психики?».

Злость как рукой сняло.

Бедная мама! Бедная Мэри!

Кейти передала блокнот Крису, но тот даже не стал смотреть. Он сидел и водил языком по завиткам шоколада на поверхности мороженого, делая вид, что тупой и ничего не понимает.

Кейти вернула блокнот матери.

– Мне очень жаль.

Мать устало улыбнулась и снова погрузилась в записи, словно это вовсе не напоминало ей о старых, но еще не заживших ранах.