Макс Неволошин - Срез

Таня, выпускница консерватории, сменила трех мужей. Пела в ресторане, имела успех с вытекающими… От ночной жизни стареют быстро. Сейчас играет на пароходах, фуршетах, банкетах. Иногда поет в церкви. Дима не стал военным переводчиком — завалили на экзаменах. Работал в Интуристе. Торговал учебными кассетами. Последнее время эскортирует богатеньких детишек в Лондон и там их гувернирует. Случается, бегает им за пивом.

Миша-хирург вообще отчудил. Женился на тетке с двумя пацанами. Она ему мигом сочинила еще пару девочек. Взяли ипотеку. Дети едят макароны с картошкой. Жена — Мишину печень. Миша режет и шьет как портной-стахановец. И сильно жалеет, что не поехал в Италию, когда звали. Больше почему-то не зовут. А Захар? Такой же молодец на все руки. Соседи не нахвалятся. Чинит, помогает, лудит, паяет… Только где работает и кем — неизвестно. Деньги получает в конверте.

Я не выдержал.

— Что, — говорю, — мам, я все еще хуже них?

— Ну зачем ты, — ответила мама, глядя в бокал, — нет, конечно. Я… Просто мне казалось, что ты способен на большее. Но жизнь так или иначе расставляет нас по своим местам. Внешнее давление бессмысленно. Ты все правильно сделал.

И она с благодарностью взглянула на мою жену.

— Мы. — сказала жена.

— Что?

— Мы все правильно сделали.

— Да, да. Конечно.

Стемнело. Вдоль канала замерцали теплые огни. Выпорхнул ресторанный женский смех, двинулись тени официантов. По черному маслу воды скользнули на парковку три гондолы. Гондольеры перекликались усталыми голосами. Я думал о том, как важно, чтобы родители жили долго. До того времени, когда и они, и мы становимся умными. И поздно чего-то доказывать, обижаться, считать взаимные долги. Хочется только прощать и любить. Если не забыли как.

Разумеется, мама выслала часы заранее. Но — давно стих юбилей, отшумели тосты. Бутылка из под шампанского наполнилась окурками. Посылка все шла. Вдруг мама звонит. Часы вернулись обратно. На упаковке что-то вроде «адресат не обнаружен».

— Мам, — говорю, — ты скопируй это и факсани мне. И вышли еще раз. Это дорого? Денег отправить?

— Не суетись. Давай лучше сверим адрес.

Мама шлет часы вторично. И… все повторяется до единой буквы. Приходит факс. Где снова под нашим адресом штамп: «addressee not known».

«Fuck. Fuck…» — бормотал я, отыскивая в желтых страницах почту Новой Зеландии. Минут десять слушал автоматические голоса и классику на рояле. Исчерпав запасы английского мата, перешел на отечественный. На любые вопросы автоответчика повторял:

— Требую личной встречи с начальником.

— Он в командировке. — сказал наконец чуткий женский голос.

Интересно, куда и зачем начальник почты ездит в командировки?

— Требую личной встречи с замом. Ведь у него есть зам?

— Есть. Зачем вам личная встреча?

— Вот это мы с ним и обсудим.

— Мне необходимо зарегистрировать…

— Хорошо. Я хочу пожаловаться на отвратительную работу вашего учреждения.

— Напишите письмо.

— Трижды писал. — соврал я. — Послушайте, в чем, собственно, дело? Почему ваши начальники скрываются от людей?

— Завтра в десять подойдет?

Без пяти десять я ехал в лифте стеклобетонной высотки. Лифт тоже был стеклянный. На каждом этаже в маленьких прозрачных боксах, согнувшись, трудились клерки. Возможно, дизайнер здания хотел подчеркнуть, какой тут открытый и честный народ.

Из-за стола встал крепкий человек в расстегнутом пиджаке, без галстука. Приветливое, слегка мясистое лицо, нефальшивая улыбка. Мне расхотелось скандалить.

— Томас. — он протянул руку.

— Макс.

— Присаживайтесь. Чем я могу вам помочь?

Рассказывая, я выложил перед ним факсы. Томас внимательно изучил каждый.

— Невероятно. — произнес он наконец. — Один раз — и то редкость. Но дважды подряд… У вас адрес не менялся?

— Нет. — Я протянул ему счета за электричество, телефон и воду. — И почтовый ящик надежный. Кроме того, зачем воровать извещение, по которому без паспорта ничего не дадут?

Томас помассировал затылок и шею.

— И все-таки это очень странно. Ладно, будем разбираться. А вам сообщим о результатах.

Он мельком глянул на часы. Неслабые, кстати, часы. Это решило дело. Я широко улыбнулся и сказал:

— Мне ваши разборки ни к чему.

Замначальника поднял брови.

— Чего же вам надо?

— Компенсацию, естественно. За финансовый и моральный ущерб. Долларов пятьсот меня устроит.

Томас покачал головой.

— Нет. Здесь так не делается. Мы не частная контора, и…