Юлия Монакова - Над студёной водой

– Не замёрзли, Ася? – услышала она голос прямо над ухом и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Рядом с ней стоял Белецкий.

– Пожалуйста, не надо больше незаметно подкрадываться, – выдохнула она, немного успокаиваясь, но всё ещё с нервно колотящимся сердцем. – Этак и помереть со страху недолго…

– Подкрадываться? – Белецкий выглядел по-настоящему озадаченным. – Да я уже минут пять здесь стою. Думал, вы меня видели…

Ася сконфузилась. Получается, она и не подозревала о его присутствии, а он тем временем исподтишка наблюдал за ней! Интересно, что он там рассматривал? Господи, а вдруг она зевнула или сделала ещё что-нибудь не слишком изящное?.. Как неловко получилось.

– Простите, не хотел вас смущать и, тем более, пугать, – заметив шквал эмоций на её лице, повинился Белецкий. – Мне просто показалось, что с реки тянет холодом. Вот и решил спросить – может быть, принести вам плед? В автобусе есть несколько…

– Спасибо, мне тепло, – с чувством собственного достоинства отозвалась она. – Я просто рассматривала противоположный берег. Очень красивое место… Не могу понять – там какой-то домик, что ли, стоит? Избушка на курьих ножках? Не разглядеть отсюда…

– Где? – заинтересовался Белецкий.

– Во-о-он там, правее. На самом краю обрыва.

Он прищурился и несколько мгновений вглядывался в указанном направлении. Затем его осенила догадка:

– Слушайте, по-моему, это не избушка, а обетный крест.

– Обетный? – переспросила Ася в замешательстве.

– Я читал, что в северных краях люди издавна вырезали вот такие деревянные кресты и ставили под открытым небом – в поле, при дорогах, на опушке леса, на берегах водоёмов. Отсюда, с реки, он кажется совсем крошечным, но вообще-то их тесали высотой не менее четырёх-пяти метров, насколько мне известно.

– Да ладно, – усомнилась Ася, вглядываясь в малюсенькую тёмную точку на том берегу. – Не может быть! А что значит «обетный»?

– Значит, эти кресты возведены по обету – то есть, по обещанию. Либо в благодарность за услышанные молитвы, за избавление от какой-то беды, либо, наоборот – в качестве защиты, просьбы об исцелении и покровительстве святых. К примеру, во время холодных зим, пожаров, голода или даже войны. Эти кресты словно умоляли остановить гибель невинных людей… А вот мы сейчас у знающего человека спросим, – сказал Белецкий и окликнул хозяина ресторана, который в этот миг как раз промчался мимо них по направлению к реке, держа в руках пустую канистру:

– Эй, Василий Егорыч!

Тот притормозил и обернулся.

– Скажите, пожалуйста, – Белецкий махнул рукой в сторону противоположного берега, – это у вас там обетный крест установлен?

– Он самый, – с готовностью подтвердил ресторатор. – Как это вы разглядели? Далеко же… Это старинный крест, ещё восемнадцатого века. Зима как-то выдалась необыкновенно лютая. В окрестных деревнях чуть не выкосило всё население подчистую… Чудом пережили и голод, и холод. Выкарабкались. Многие верят, что именно благодаря этому самому кресту…

– Вот я балда! – Ася хлопнула себя по лбу и засмеялась. – Совсем забыла про фотоаппарат… У меня же объектив с большим эффектом приближения, практически бинокль, – она с гордостью указала на свой телевик. – Можно рассмотреть этот чудесный крест получше!

Она прильнула к окошечку видоискателя и покрутила кольцо фокусировки на объективе, чтобы добиться максимальной резкости.

– Есть! – радостно воскликнула она. – Действительно, деревянный восьмиугольный крест… С ума сойти! Александр, вы гений!

– Дайте же и мне посмотреть, – засмеявшись, попросил Белецкий. Ася с готовностью протянула ему камеру, забыв о том, что та по-прежнему висит у неё на шее. Белецкого, однако, это не смутило: он приблизился к ней почти вплотную и спокойно взял фотоаппарат в руки. Их головы оказались совсем рядом – они практически касались друг друга висками. Ася чуть не задохнулась от охватившего её волнения. Своей щекой она чувствовала ауру его тепла, улавливала исходивший от него приятный запах… Господи, только бы руки не дрожали, а не то он обо всём догадается.

Белецкий, казалось, был всецело поглощён открывшимся зрелищем и не обращал внимания на Асю, находившуюся в каких-то миллиметрах от него самого. А вдруг подумает, что она специально не стала снимать фотоаппарат, лишь бы оказаться к нему поближе? Вот позорище…

Рассердившись и на себя, и на Белецкого, Ася попросила его вернуть камеру – дескать, сама ещё не насмотрелась. Пусть не воображает себе, что она растаяла от его близости. Он спокойно отдал ей фотоаппарат и вежливо поблагодарил, а затем отступил на безопасное расстояние, чтобы не смущать её столь тесным контактом.