Юлия Монакова - Над студёной водой

– Ну, что… в красках описывается, как Александр вырвал несчастную из лап смерти – за секунду до того, как стряслось непоправимое. С многочисленными эпитетами, восхищённым придыханием и вашей фотографией из википедии, – она набралась смелости и посмотрела ему в глаза. В такие красивые, такие синие глаза…

– Ничего себе, – Вера фыркнула. – Саша, после такого ты просто обязан на ней жениться.

– О боже, – он поёжился. – Какое счастье, что я уже женат.

Действительно – женат, подумалось Асе. Она совсем было забыла об этом…

– Да ладно тебе, – поддела Белецкого Вера. – Поди, сам подстроил это невероятное героическое спасение, чтобы все бабоньки, которые ещё не успели от тебя зафанатеть, наконец-то потеряли голову.

– Ты, что ли, потеряла? – лукаво спросил он её. Та лишь отмахнулась:

– Я не в счёт. Я старый солдат и не знаю слов любви!

– Ну вот, – нахмурился Белецкий, – зря я так старался. Карабкался на это проклятое дерево по пожарной лестнице, подпиливал ветку, устанавливал таймер для падения… А сердце твоё так и не разбил!

Ася наблюдала за их шутливой перепалкой даже с некоторой завистью. Ей бы тоже хотелось сейчас вот так – легко и непринуждённо – перебрасываться шуточками. Но в его присутствии у неё почему-то отнимался язык. Ей казалось, что она безнадёжно отупела со вчерашнего дня. Глупое чувство, смешное, какое-то инфантильное… и почти позабытое. С ней бывало это раньше – когда-то, давным давно…

Она поняла, что пора спасаться бегством.

– Я, наверное, пойду, – сказала Ася, обращаясь к Вере, но тайком из-под ресниц наблюдая за реакцией Белецкого: расстроится ли, захочет ли её удержать? Но он был занят своим телефоном, старательно набирая кому-то сообщение.

– Мне ещё нужно заскочить в гостиницу, переодеться, захватить кое-какие нужные вещи на съёмку, – пояснила Ася, хотя никто и не требовал от неё детального отчёта. – Спасибо тебе за то, что приютила на ночь.

– Слушай, – Вера обратила к ней задумчивое лицо, – а переезжай-ка ты ко мне совсем.

– Что? – удивилась Ася. – Ну нет, это будет уже настоящим злоупотреблением твоего гостеприимства. Не хочу тебя напрягать.

– Напрягала бы – я бы даже не предложила, уж поверь! – улыбнулась Вера. – На самом деле, мне как-то тоскливо жить одной в чисто мужской компании.

– Боишься, что мы тебя изнасилуем? – не отрываясь от телефона, невозмутимо осведомился Белецкий. Вера не удостоила его ответом и снова обратилась к Асе.

– Одной скучно. Хочется и поболтать по душам, и посекретничать… Хотя прости мою навязчивость, – опомнилась она. – Может, ты наоборот предпочитаешь покой и уединение, а задушевных разговоров тебе и даром не надо.

Ася задумалась. Вера, без сомнения, была ей очень симпатична. И конечно, она предпочла бы поселиться вместе с ней – не только из-за лучших жилищных условий, просто вдвоём действительно веселее. Но жить в такой опасной близости от Белецкого… Она знает свою подлую влюбчивую натуру – у неё тогда совершенно сорвёт крышу. Ни к чему хорошему это, ясное дело, не приведёт. Всерьёз увлечься известным актёром – самое глупое, что она может сейчас сделать.

– А как это воспримут остальные? – усмехнулась Ася, выдвигая свой последний аргумент. – Не боишься, что СМИ станут писать о том, что ты лесбиянка, а я твоя любовница?

Вера расхохоталась.

– Не боюсь. Я давно уже не читаю сплетен о себе! Меньше знаю, крепче сплю…

– И правильно делаешь, – вскользь заметил Белецкий. – Иначе была бы в курсе, что некоторые интернет-порталы нас с тобой уже поженили.

– В каком смысле?

– Ну, пока только гражданским браком: объявили, что у нас роман.

Вера всплеснула руками:

– Что за бред! Да с какой стати?

– Ты привлекательна, я чертовски привлекателен… – отшутился он. – Чего им зря время терять? Достаточно малейшего повода для разгула фантазии. Мы снимаемся в одном фильме – этого с лихвой хватает для того, что плодить кричащие заголовки из серии «Новая пассия Александра Белецкого?» или «Певица Вероника Мендес завязала интрижку на съёмках?» И главное, заметь – подстраховываются, сволочи. Везде в конце вопросительный знак поставили. Мол, мы ничего не утверждали, мы сами в больших сомнениях…

Теперь Ася отчасти понимала, за что он невзлюбил журналистов. Тяжело это, наверное – когда каждый твой шаг освещается прессой, только почему-то на выходе получается отражение в кривом зеркале. Уродливое, фальшивое и искажённое…