Юлия Монакова - Над студёной водой

– Сегодня матч «Россия – Испания», – засопел вертолётчик. Он, как и многие в эти дни, был увлечён чемпионатом мира по футболу и торопился домой, к телевизору и пиву. – Хотя бы на второй тайм успеть…

– Один круг сделаем – и назад, – твёрдо пообещал Белецкий.

Вертолёт двинулся в заданном направлении. Это было неподалёку от того места, где в реку Мезень впадал один из многочисленных ручьёв.

Белецкий снова поднёс бинокль к глазам.

Маленький огонёк костра на берегу он разглядел сразу. Увидел – и даже не поверил поначалу в такую удачу, боясь спугнуть её.

– Есть! – быстро сказал он пилоту. – Там костёр внизу. Андрея рядом пока не вижу, но… кто-то ведь должен был разжечь огонь!

– Может, охотники или рыбаки… – проворчал пилот, однако послушно начал снижение. В этот момент к костру выскочила маленькая фигурка и замельтешила, запрыгала, замахала руками… Но – вот чёрт! – это был явно не Андрей. Какая-то девчонка.

С трудом подавив приступ острого разочарования, Белецкий попытался рассмотреть её лицо в бинокль. Ба! Да это же Марина, дочка ресторатора! Она-то здесь откуда взялась, с досадой подумал артист. Но в любом случае – хорошо, что они её нашли. Может, она тоже заблудилась…

Вертолёт плавно снижался, выискивая наиболее удобное местечко для посадки на берегу. Марина продолжала подскакивать на месте, как заведённая – похоже, она была ужасно рада их видеть. Сколько времени провела она в лесу? Как тут оказалась? Почему так легко одета?..

Едва они приземлились, Марина кинулась к Белецкому, вцепилась в него мёртвой хваткой и заревела от счастья.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – спрашивал он растерянно. – Потерялась? Отец твой, наверное, с ума сходит…

– Андрей тут! – выговорила она сквозь слёзы, всхлипывая и шмыгая носом. – Я его нашла!

Белецкий побледнел.

– Он… в порядке?

– Да, да! – закивала она, улыбаясь. – Просто идти сам не может, у него нога сломана. Он здесь, не очень далеко! Я покажу…

Завидев Белецкого, Андрей тоже не смог удержаться от слёз. Это было глупо, стыдно, не по-мужски, но он не мог остановиться – рыдания его чуть не задушили.

– Ну, тихо, тихо, – приговаривал взволнованный Белецкий, обнимая парнишку и прижимая его растрёпанную голову к своей груди, пока тот ревел, не в силах выговорить ни слова. – Всё уже хорошо, Андрюха. Это просто шок…

Вместе с пилотом они осторожно, стараясь не причинить парню боли, перенесли его в вертолёт. Пилот тут же надел наушники и вышел в эфир, чтобы сообщить – пропажа нашлась.

– Живой! – радостно проинформировал он остальных. – Так всем и передайте. Немного пострадал, правда. Нога сломана… Врач нужен, да. Ждите, мы сейчас же вылетаем!.. Что?! – закричал вдруг он, меняясь в лице. Все перепугались. Господи, ну что ещё могло произойти за это время?..

Пилот снял наушники и обвёл всех бессмысленным взором.

– Пенальти, – выдохнул он чуть слышно, а потом набрал в лёгкие побольше воздуха и оглушительно заорал:

– Четыре-три в нашу пользу! Акинфеев красавчик!!!

– Что, вот так возьмёшь – и просто застрелишь меня? – спросил Стас как можно спокойнее, не отводя взгляда от обезумевшего лица Ильи. – Мы же с тобой столько лет знакомы. Я, вроде, не чужой. Не посторонний.

– А чем ты лучше? – прорычал лесник. – Тоже связался с этими киношниками, чёрт бы их побрал… Как же я вас всех ненавижу!

– Кого – всех? – Стас изо всех сил тянул время, заговаривая ему зубы.

– Всех, кто природу губит. Кто чувствует себя хозяином жизни, думая, что раз явился из города – всё ему позволено. Лес засрали, деревья вырубают, зверей убивают, рыбу глушат… Как городской турист приедет – так обязательно после него гора мусора, и презервативы ещё использованные, – его губы искривила брезгливая гримаса. – Погрязли в разврате и собственном свинстве. Скольких наших деревенских девок городские сволочи перепортили?

– Поэтому ты сестрицу свою в подвале все эти годы прятал? – спросил его Стас язвительно. – Чтобы сделать её жизнь лучше, да? Изолировал бедняжку от общества, как зверя в клетке держал…

– Не трогай мою сестру! – крикнул Илья, трясясь от гнева. – Ни слова о ней слышать от тебя не желаю. Сам знаю, что для неё хорошо, а что плохо. На кой ляд ты припёрся, спаситель, только испортил всё… Ну, сам виноват. Обходил бы мой дом десятой дорогой – глядишь, и живым бы остался, – он вскинул ружьё и снова направил его на Стаса.

– Ты в своём уме, Илюха? – спросил его тот. – Тебя же посадят. Кто о твоей сестре тогда позаботится? У неё ведь никого нет, кроме тебя…