Юлия Монакова - Над студёной водой

Цыганка снова задумчиво покачала головой.

– Будущее я не предсказываю. Мне доступно настоящее – говорю то, что прямо сейчас вижу. Тот мальчик уже был в твоей судьбе написан, я это точно понимала. Я ведь человека по его лицу, по глазам читаю…

– Эх, – с досадой произнесла Вера, – надо было хотя бы фотографию Андрея захватить!

Она тоже выглядела ужасно расстроенной, как будто искренне верила в то, что вмешательство цыганки волшебным образом разрулит неприятную ситуацию и проблема решится сама собой.

– Незачем думать да гадать, – сверкнув чёрными глазами, рассердилась вдруг цыганка. – Чему быть, того не миновать! С преступления всё началось, преступлением и закончится, – бросила она напоследок, собираясь уйти.

– Какое преступление? – Ася почувствовала, что покрывается мурашками. – Что вы имеете в виду?

– Сама поймёшь, когда время придёт, – цыганка поджала губы. Похоже, настойчивость этих столичных штучек начала её утомлять. – А ты, красотка, лучше о муже своём подумай. Мало ты о нём заботишься, мало бережёшь… Смотри, как бы не пожалеть потом. Ой, хась явэла… [24] хась явэла – беда будет – пробормотала она будто бы себе самой.

Ася ощутила, как ледяные щупальца обхватывают и сжимают её сердце.

– Димка? – переспросила она в страхе. – Вы что-то знаете о нём? С ним… может случиться что-то плохое? – губы её затряслись. Вера решительно схватила подругу за руку и потянула за собой.

– Ну, хватит! – сказала она гневно. – Пойдём отсюда, Ася. Не видишь, что ли – она над нами просто издевается. Ни слова по делу не говорит, только пугает… всё это глупости. Чушь собачья! Раз не может нам помочь – так бы и сказала, чем голову зря морочить…

– Хочешь слово по делу? – цыганка саркастически улыбнулась. – Дочка у тебя будет, хорошая моя. Красавица-дочка… и очень скоро.

Эффект, который произвели на Веру эти её слова, невозможно было описать. С лица актрисы схлынула кровь, и она шумно принялась глотать ртом воздух, чтобы не задохнуться. Тут уже рассердилась и Ася. Она знала про Верины проблемы, знала о том, что та давно мечтает стать матерью, поэтому «пророчество» наглой цыганки было для неё, должно быть, ножом в сердце.

– И правда – пойдём, Вер, – произнесла она, не удостоив гадалку даже презрительным взглядом.

– Яв састы баxталы и сари тыри фамилия тэ явэл баxталы! [25] Яв састы баxталы и сари тыри фамилия тэ явэл баxталы! – Будь здорова и счастлива вместе со всей своей семьёй! – продолжая смотреть на Веру, внятно произнесла цыганка, а затем, повернувшись, спокойно направилась обратно – к свадебным столам и гулянию.

Вера всё ещё была сама не своя. В её широко раскрытых глазах застыли недоверие и ужас.

– Зря я это затеяла. Прости… – в искреннем раскаянии произнесла Ася и, пытаясь избавиться от витающего в воздухе напряжения, нервно пошутила:

– Похоже, нашими руками местные активно решают проблему расформирования детского дома. Одного мальчика я усыновляю, другую девочку, глядишь, и ты себе присмотришь… видимо, именно на это цыганка и надеялась.

– Нет, – медленно выговорила Вера. – Дело не в этом.

– А в чём же?

– Я беременна, – тихо сказала она.

Когда Андрей пришёл в себя, его мучителя уже не было рядом.

Он попытался пошевелиться, но тут же взвыл от страшной боли в покалеченной ноге. Малейшее движение причиняло невыносимые страдания. Боль, казалось, пронзает всю ногу насквозь – от бедра до кончиков пальцев. Кое-как приподнявшись на локте и стараясь не шевелить повреждённой конечностью, Андрей с опаской посмотрел в ту сторону. Ему казалось, что он может увидеть сейчас всё, что угодно, вплоть до окровавленного обрубка. Слава богу, нога оказалась на месте, однако выглядела неестественно вывернутой, из чего можно было сделать неутешительный вывод о переломе. А может быть, и не единственном.

– Да что за… твою мать!!! – выкрикнул он в бессильной ярости, чувствуя, как внутри закипают дурацкие мальчишеские слёзы. Всё происходящее походило на дурной сон: он потерялся в тайге, какой-то придурок сломал ему ногу, телефон сдох, да и сам Андрей, похоже, скоро сдохнет от жажды, голода и холода… если, конечно, до этого на него не нападёт какой-нибудь праздношатающийся медведь. Отличный квест на выживание, ничего не скажешь! Ну просто Леонардо, растуды его в качель, ДиКаприо – в своей знаменитой оскароносной роли.

Несколько раз он предпринимал попытки осторожно ползти, но тут же со стоном бросал эту затею: боль в ноге, в обычное время равномерно-тупая и ноющая, сразу же становилась острой, отдаваясь резкими пульсирующими толчками. Иногда ему казалось, что его заживо режут пилой. Нет, с места ему не сдвинуться – это как пить дать.