Альбина Нури - Малыш для Томы (сборник)

Просто спасибо, что живёшь на этой земле. И что прочёл мое письмо».

27 марта.

Анисимов стоял у отрытого окна и курил сигарету за сигаретой. А ведь почти удалось дойти до полпачки в день! Нервы, нервы…

Чёрт, вот не было печали! Кто же из них эта идиотка? Мученица эпистолярного жанра. Татьяна Ларина, мать её за ногу!

Анисимов с грохотом захлопнул окно и вернулся за стол.

– Ольга Сергеевна, кофе! – приказал он секретарше по селектору.

Через минуту та возникла на пороге. Сухая, седая, серая, строгая. Супер-профессионал. Недо-женщина. Ленка с папой постарались: в его близком окружении нет ни одной особы женского пола моложе пятидесяти.

«Про общий отдел-то и забыли!» – злорадно подумал Анисимов.

А там вон какие страсти. Шекспир отдыхает! И это возвращает нас к главному: надо срочно выявить авторшу слащавого послания. Потому что она знает про Эмму! И может рассказать Ленке.

Анисимов сделал большой глоток и поморщился. Сахара, как всегда, мало. Он протянул было руку, чтобы нажать на кнопку, сделать замечание Ольге Сергеевне и попросить принести сахарницу, но передумал. Видеть перед собой постную физиономию секретарши не хотелось. Без того настроение на нуле.

Если эта «писательница» откроет свой трепливый рот – всё! Ленка ревнивая до ужаса. Да и хрен бы с ней, с Ленкой, никуда она не денется. Влюблена, как кошка. Старше Анисимова на двенадцать лет. Так и сидела бы в старых девах с её-то рожей и центнером веса.

Но вот папуля!.. Этот не простит. Тоже вечно подозревает, притыкает своими деньгами, вынюхивает, вышныривает. А фирма-то, по сути, его. И не только фирма. Если обидеть единственную обожаемую дочь, старик перекроет кислород во всём.

Так что ошибаешься, голуба! Чаи гонять мы с тобой не станем. Анисимов запросил в отделе кадров личные дела сотрудников. Чтобы не вызывать подозрений, не уточнял, какой именно отдел его интересует.

Так, посмотрим. Четверо сразу отпадают: предпенсионного возраста. Две замужем, с детьми. Тоже не наш случай. Ладно, идём дальше.

Остаются пять человек: Алина Губаева, Нина Королёва, Ольга Смелова, Оксана Титова и Румия Яхина.

Длинная, говоришь, как цапля? Сейчас увидим, кто из вас длинная, а кто короткая…

Полчаса спустя Анисимов вернулся в кабинет раздражённый и растерянный. Четверо из пяти оказались высокого роста! Только Яхина отпадает. Она маленькая и толстенькая.

Дальше уж и зацепок нет. Все четверо – так себе. Смотрят печально и с робким призывом. На сто процентов угадать не представляется возможным. Не будешь же беседовать со всеми по очереди! Разговоры пойдут, сплетни, ненужные вопросы. Не ровён час, до папаши волна докатится.

Остается единственный возможный вариант. Такую бомбу при себе держать никак нельзя. Мало ли, что у этих романтических куриц на уме.

Анисимов вызвал Ольгу Сергеевну.

29 марта.

Приказ № 122/10.

По результатам аттестационной проверки, проведенной 28 марта в связи с мероприятиями по сокращению кадров, уволить с выплатой выходного пособия следующих сотрудников общего организационного отдела:

Губаеву Алину Амировну,

Королёву Нину Павловну,

Смелову Ольгу Васильевну,

Титову Оксану Владимировну.

Дата. Подпись.

Бабушку свою, которую с детства привыкла звать на татарский манер даваникой, я всегда любила безмерно. Когда была маленькой, жили в одном доме, но на разных этажах: мы с родителями на пятом, даваника – на втором. Я маршировала туда и обратно сто раз на дню, пока однажды – так уж сложилось – не переселилась насовсем в скромную даваникину квартиру с маленьким тесным балконом, утопающим в цветах.

Другую бабушку – мамину маму – я, конечно, тоже любила, но только совсем иначе. Жила бабуля Вика в Волгограде – мама оттуда родом. Дед Паша умер от рака, когда меня ещё на свете не было. Даваника, кстати, тоже вдовела с тридцати двух лет.

Время от времени мы с родителями выбирались в Волгоград погостить. Поездки эти были короткими, но содержательными, спрессованными плотно и туго, по-стахановски – пятилетка за год. Бабуля Вика до тошноты закармливала меня пельменями, салатом «оливье», пирожными, конфетами, шоколадным мороженым. Зацеловывала, заваливала куклами, плюшевыми игрушками, кофточками, юбками и платьями. Культурно развлекала: водила в музеи, кафе, парки, кинотеатры. С гордостью демонстрировала многочисленным приятельницам.

Это была бабушка-фейерверк, бабушка-праздник, и я любила её, как любой ребёнок любит праздники, с восторгом и нетерпением ожидая их и точно зная, что они скоро закончатся. Праздники раскрашивают нашу жизнь, делают разнообразнее и ярче, но не составляют её сути.