Антуан Лорен - Красный блокнот, или Парижский квест «Cherchez la femme» [litres]

– Добрый день! – поздоровалась женщина. – Ты к нам с заказом?

– Да. Принесла раму для картины. Вот, захотелось посмотреть, как вы работаете.

– Ну смотри. Видишь, вот это кожаная подушка. На ней мы режем золото ножом. Весь процесс включает двенадцать операций…

– И ты золотишь всякие разные штуки? – неожиданно переходя на «ты», спросила Хлоя.

Женщина улыбнулась, и в глазах у нее зажглись веселые искорки.

– Именно! Всякие разные штуки, как ты говоришь. Потолки, решетки, купола…

Но Хлоя не слушала ее объяснений. Она неотрывно смотрела на серый свитер: на тонком кашемире что-то блеснуло. То, что застревает между волокнами ткани и против чего бессилен чистящий ролик. Кошачий волос. Черного цвета. Рядом еще один. И еще. Хлоя наклонилась поближе к Лоре, закрыла глаза и потянула носом. Никаких сомнений. «Хабанита». Все. Она ее нашла. Она нашла женщину с лиловой сумкой. Хлоя открыла глаза. Лора собиралась уложить очередной золотой листок.

– Его зовут Лоран Летелье, – прошептала Хлоя в затылок Лоре. – Его книжный магазин называется «Красный блокнот».

Рука Лоры замерла на полпути к статуе. Листок, растеряв статическое электричество, сорвался с кисточки и, кружась, полетел на пол.

Среда, 29 января

Я с семнадцати лет не вела дневник. Бросила вскоре после школы, сама не знаю почему. Хотя до этого, лет с двенадцати-тринадцати, вела его регулярно. (Надо бы поискать старые тетрадки на чердаке.) Помню, что в то время я вклеивала в них использованные билеты в кино или в театр, подобранные на улице красивые листья, даже чеки из кафе с датой и часом посещения. Наверное, я собирала все это как некие «вещественные доказательства». Чтобы с их помощью обозначить свое место в мире, а то и просто убедить себя, что я существую. По всей видимости, в определенный момент я перестала испытывать в этом потребность и бросила вести дневник, пересказывая самой себе свою жизнь, – я попыталась ее прожить. Не думаю, что я вернусь к привычке подробно описывать каждый свой день. Во-первых, со мной не происходит ничего такого, что заслуживало бы упоминания, а во-вторых, для заметок мне вполне хватает красной тетради. Тем не менее сегодня утром я почувствовала, что мне необходимо изложить последние события. Я узнала имя и адрес человека, вернувшего мне сумку. Его зовут Лоран Летелье. Его книжный магазин называется «Красный блокнот». Кажется, я слово в слово воспроизвожу то, что сказала мне его дочь. Эта неожиданная фраза до сих пор крутится у меня в голове. Возникает снова и снова, как в той древней компьютерной игре, где на тебя валятся геометрические фигуры из одной или нескольких клеток и надо уложить их в стройные ряды. Как-то мы с Наташей Розен и ее братом Давидом просидели за этой игрой всю субботу. Это было больше тридцати лет назад. Понятия не имею, что теперь с ними стало. Похоже, я единственная, кто еще помнит эту дождливую субботу, которую мы провели у них дома, в Гарше.

Его дочку зовут Хлоя. Мы с ней выпили кофе у нас в мастерской. Моя бабушка сказала бы про нее, что это «весьма решительная юная особа». Так оно и есть. «Мне кажется, отец ужасно жалеет, что не дал тебе свой адрес, – заявила она, обращаясь ко мне на “ты”. – И, по-моему, ты хотела бы с ним познакомиться». Она в курсе всей истории. Когда я рассказала ей, что обошла все книжные в своем районе, ей это явно понравилось. «Ну правильно, – одобрила она. – Я бы сделала то же самое». При этом она запустила себе в волосы руку – очень женственно и немного высокомерно (интересно, я в ее возрасте была такой же?). «Я ведь заходила в книжный твоего отца. Правда, не спросила, есть ли у них какой-нибудь Лоран. Устала встречать недоуменные взгляды и каждый раз испытывать разочарование». «А когда ты ходила в “Блокнот”?» – спросила она. И вытащила ежедневник в коллекционном издании «Плеяд», уточнив, что отец дарит ей такой каждый год и что она может раздобыть один и для меня. Потом она произнесла фразу, которую я попросила ее повторить дважды: «В четверг? Так в четверг мы носили Путина на прививку». (У Хлои есть кот по кличке Путин. Она отказалась объяснять, почему его так назвала.) После этого она встала и сказала, что ей пора в школу. И взяла с меня обещание, что я никогда не выдам ее отцу и не скажу, что она ко мне приходила. Я пообещала.

Еще она спросила, есть ли у меня муж и дети. Я ответила, что нет. Детей у меня нет, а муж был, но он погиб, убит террористами, очень далеко, в Багдаде. Хлоя молча смотрела на меня и очень медленно качала головой. Мне понравилось, что она не отвела глаз. Обычно, когда я говорю про смерть мужа, люди опускают глаза, а потом снова поднимают их с удрученным видом. В этот миг мне хочется надавать им по щекам.