Стивен Фрай - Герои. Человечество и чудовища. Поиски и приключения

Библейски говоря, Кадм и ГАРМОНИЯ родили Семелу, та взорвалась и родила Диониса, сына от Зевса. Кадм и Гармония также родили Агаву, Автоною и Ино. Агава родила ПЕНФЕЯ, его порвали на кусочки три сестры, включая мамашу, – на это его обрек бог Дионис в наказание за то, что эти женщины не отдали должное его матери, их сестре Семеле [244] См. «Миф», с. 304. . Ино, как мы уже узнали из предисловия к истории Ясона, родила Леарха и Меликерта, попыталась принести в жертву Фрикса и Геллу и в конце концов была превращена в Левкофею, белую богиню моря.

Помимо четырех дочерей Кадм и Гармония родили сына ПОЛИДОРА, тот родил ЛАБДАКА, тот, в свою очередь, ЛАЯ, а уж он – будто вражды Ареса с Дионисом недостаточно, чтобы навлечь несчастья на дом Кадма, – накликал новое проклятие [245] Проклятие Ареса лежало на царственном доме Фив с тех самых пор, как Кадм сразил Исменийского водяного дракона. См. «Миф», с. 290 и 319. .

Не вдаваясь в подробности чрезмерно: когда Лай был еще младенцем, его отца Лабдака свергли близнецы АМФИОН и ЗЕФ. Жизни Лая грозила опасность, и его вывезли из Фив приверженцы дома Кадма, чтобы однажды можно было восстановить царскую линию.

Лай вырос гостем при дворе царя ПЕЛОПА в Писе [246] Как уже было сказано ранее, речь о городе-государстве на Пелопоннесе (в то время он еще не назывался в честь Пелопа), обширном полуострове на юго-востоке Греции, соединенном с материком Коринфским перешейком. Пелоп унаследовал власть над Писой, заполучив в жены Гипподамию. См. историю Персея (с. 21–33). . Судя по всему, он влюбился во внебрачного сына Пелопа ХРИСИППА, научил водить колесницу и забрал с собой на Немейские игры, где юнец участвовал в гонках.

Вместо того чтобы в целости и сохранности вернуть Хрисиппа Пелопу, Лай повез его с собой, подавшись после игр в Фивы заявлять свои права на трон. Хрисипп согласия на это похищение не давал, положения любовника на содержании стыдился и потому наложил на себя руки [247] По другой версии этой же истории, Хрисиппа убили его единокровные братья Атрей и ФИЕСТ из ревности к отцовой любви. Еврипид написал пьесу о жизни и судьбе Хрисиппа, но эта работа до нас, увы, не дошла. . Когда эти вести достигли Пелопа, он проклял Лая и всю его наследную линию на веки вечные.

То ли из-за проклятия, то ли из-за вялости спермы, а может, по обеим причинам Лай – занявший свое законное по праву рождения место на троне и женившийся на знатной фиванке по имени ИОКАСТА – обнаружил, что все никак не может заделать ребенка. Не впервые отправляемся мы вместе с царем, не имеющим наследника, в Дельфы к оракулу за советом.

Сын Лая и Иокасты убьет своего отца.

Ну, такое не годится никогда. Пророчество, сообщившее Акрисию Аргосскому, что его убьет его же внук, было скверным, а уж это-то… Акрисий и впрямь погиб от руки своего внука, героя Персея, пусть и по случайности, но Акрисий, сказал себе Лай, был глупцом. Он , Лай, найдет более надежный способ обдурить оракула, чем бросать младенца в деревянном сундуке в море. Он, Лай, отрубит гаденышу голову, и вся недолга. Тем не менее, может, все-таки безопаснее держаться подальше от брачного ложа.

Но Лай был мужчиной, вино – вином, а Иокаста – красавицей. Наутро после какого-то большого пира он едва помнил, что провел с ней пылкую ночь, но когда через девять месяцев она предъявила ему младенца, Лай начал понимать дилемму Акрисия. Убить собственного сына означало навлечь на себя месть… богинь мести – эриний. Сидел он на троне и щипал себя за бороду. Наконец послал за своим самым доверенным слугой Антимедом.

– Забери этого ребенка и оставь на вершине горы Киферон.

– Да, владыка.

– И, Антимед, чтобы уж наверняка: прибей его к скале. Не хочу я, чтобы он уполз куда-нибудь, понял?

Антимед поклонился и выполнил приказ – проткнул лодыжки младенца железными штырями и приковал их к шпеньку, который загнал глубоко в землю.

Вскоре на сцене появился пастух ФОРБАНТ, привлеченный громким плачем.

– Ой батюшки, – вскричал он, разбил камнем оковы и взял оравшего младенца на руки. – Кто же смог вытворить этот ужас?

Ребенок плакал безутешно.

– Тш-ш, кроха. Не оставить мне тебя при себе. Простые селяне так с детьми не обращаются. Только великие и могущественные способны на такую жестокость. Нет, не осмелюсь я быть при тебе.

Так вышло, что у Форбанта гостил друг из Коринфа, тоже пастух. Этот друг по имени Стратон с радостью забрал с собой найденыша.