Ольга Февралёва - Происхождение боли

Вызволители опустились на колени возле него. «Да, это он», — прошептала Дануше.

Полководец отогнул покров ниже и нашёл причину смерти — глубокий разруб от правой ключицы до третьего ребра.

— Неплохой удар. Хотя довольно типичный, — оценил державный воитель, разрывая плащ на широкие полосы, которые тут же смочил зелёной водой и, аккуратно, но уверенно взломав броню вокруг раны, наложил лечебную повязку; затем он открыл по очереди глаза Ротгера, низко склонился над ними и присвистнул, выпрямившись:

— Вот так встреча.

— Ты был знаком и с ним?

— Да. Очень давно. Знаешь, кого называют боевым крестником? — того, кто, убивая впервые, убивает тебя. Вот, кем я прихожусь этому духу… Град Вормс, семьсот семьдесят… второй год. Молодцу с гордым именем Хротгар не понравился цвет моих волос и глаз. Я был уже достаточно отёсан, чтоб предложить ему защищаться, но не успели наши мечи соприкоснуться трижды, как Хротгар превратился в Гренделя, — рассказывая без бахвальства и злорадства, он поглаживал примочку, — Ну, я думаю, спустя четыре жизни, он не хранит обиды… Кто его на этот раз?

— Мой муж. Возможно, и его ты вспомнишь…

— Не теперь, — новым лоскутом, сложенным вчетверо и смоченным в зелени, полководец стёр с лица Ротгера оттенки тлена и трагическую маску, — Пора будить. Ты посиди пока тихо.

Затем он вынул изо лба брошь, отогнул иглу и погрузил её в самое сердце убитого — тот шелохнулся, открыл глаза и вскрикнул при виде существа в уродливом железе. Шлем-мешок напомнил Ротегру шапку палача, и он, тевтонец, понимая, что уже не на земле, решил, что за ним пришёл демон. Однако из тёмной колючей прорехи прозвучало весело: «Куст в темноте!»; полководец вернул застёжку на прежнее место.

— Ты кто? — ошарашено спросил его рыцарь.

— Человек.

— А зачем такое страхолюдие напялил?

— Чтоб враги боялись.

— Какие враги?

— Злые духи.

— Ты колдун?

— Нет, я воин.

— А от меня тебе что надо?

— Будь моим соратником?

Ротгер посмотрел на вал из начинённых панцирей и крестоносных накидок:

— Почему именно я?

— По просьбе одной дамочки.

Дануше решила, что настал её час, наклонилась над возлюбленным, промолвила: «Я умерла…», но его глаза, раскрывшись широко, остекленели, весь он вдруг обник и обезжизнел.

— Что с ним!?

Жестом опытного лекаря военачальник сунул пальцы под железный ворот тевтонца:

— Сердце смолкло.

— Боже!

— Ничего. Сейчас перезапустим.

Второй укол сработал лучше первого. Разбуженный попытался сам выдернуть иглу — левой рукой: правая была мертвей зажатой в ней секиры, — и простонал: «Я ничего не понимаю! Где мы? Если это Ад, то почему оназдесь? Неужели, чтоб спасти меня, окаянного!?».

Дануше:Да! С позволения самой Пречистой Девы!..

Ротгер:О, милосердная Заступница!..

Безымянный:Аминь. Давай-ка, братец, поднимись. ( усадил воскресшего, стянул его рану своим поясом через подмышки и с захватом шеи ) Оружие сам выбрал?

Ротгер:А что?

Безымянный:Одобряю. Всегда уважал самоубийц. ( соорудил для холодной десницы держащую петлю из остатка плаща, раскупорил фляжку с молоком ) Глотай.

Ротгер( выпив ): Благодарствую.

Безымянный:Сможешь теперь встать и пойти?

Ротгер:Да, кажется… Только куда? И что это вообще за место?

Безымянный:Самый гнусный задворок Валхаллы. Мы тебя проводим в лучший край.

Ротгер( Дануше ): Так ты любишь меня?

Дануше:Да! Я хочу, чтоб мы стали супругами. Здесь это невозможно. Ты сначала должен искупить свои грехи, чтоб начать новую жизнь. Там, на земле, мы встретимся и будем вместе навек. Этот человек — вождь всего европейского воинства, твой командир.

Ротгер( без особого доверия, поднимаясь на ноги ): Ну, надо же, какая честь… Так, значит, я теперь буду спасать свою душу, воюя, как твоё превосходительство, со злыми духами…

Безымянный:И получая те же смертельный раны, что нанёс другим при жизни.

Ротгер:А несмертельные?

Безымянный:О них и речь молчит.

Ротгер:На вид ты вроде тролля; болтаешь, как схоласт, а руками больше похож на ваятеля, чем на воителя…

Безымянный:Ты о себе бы лучше рассудил.

Ротгер:… А я ничто. Во мне настолько мало мужества, что я бы предпочёл старый заветный ад кромешный с углями, смолой и серой — новым битвам!.. От любви ж одни только мучения… Где мой щит?