Леонид Милош - Братья по крови

— А ты не отворачивайся, — прикрикнул на мужа Эдик, — смотри, как она сосет, учись, тоже самое сейчас делать будешь.　

Когда женщина его достаточно возбудила, он подошел к Витале. Тот дрожащими руками даже не мог расстегнуть штаны. Эдик со злостью рванул их так, что ткань затрещала.　

— Вставай раком! — приказал Эдик.　

Сильные руки незнакомца опустили Виталю на карачки. А в этот момент его жену вовсю насиловал второй, тот, который с наколками. Виталя хотел отвернуться, зажмуриться, но уцелевший глаз упорно не закрывался, уставившись на обнаженное тело жены, придавленное сверху насильником. Но в следующее мгновение ему было уже не до этого, сзади что-то неприятно упругое стало разрывать его пополам. Боль была невыносимая, и из его горла вырвался крик.　

— О-о, да ты целяк, мой хороший, — радостно произнес Эдик, еще крепче сжимая бедра мужчины, еще резче входя в него. — Потерпи, я вставлю неглубоко и быстро кончу… тебе понравится… я отвечаю…　

Когда Крест полностью насладился женщиной, он кивнул тихо стоявшему в уголке парню, тупо наблюдавшему за происходящим:　

— Давай, ты ее тоже…　

Парень сперва не понял Креста, но потом быстро расстегнул брюки и приблизился к лежавшей беспомощно женщине. Такой поворот событий ему уже больше нравился, жена шефа его всегда возбуждала. А тут, прямо все готовое, на блюдечке.　

Виталя, словно в тумане, видел, как мужчины друг за другом насилуют его жену. А она лежала с закрытыми глазами, раскинув руки, и лишь изредка, когда ей было очень больно, резко вскрикивала.　

— Ну как, нравится? — нагнулся к его лицу Эдик.　

— Что ты хочешь? — еле слышно прошептал разбитым ртом Виталя.　

— Я хочу, чтобы ты на брюхе приполз к моей бабе и очень долго целовал ей ноги, моля о прощении. Понял, сука?!　

Мужчина молчал. Тогда Эдик схватил его за промежность и резко сдавил.　

— Ты понял?!　

— Понял! Понял! Только отпусти!　

Эдик ослабил хватку.　

— И не забудь целовать ей ноги, а если она тебя не простит, я к тебе снова закачусь, ясно? И еще, заплатишь ей десять штук баксов.　

— Хорошо.　

— Два дня тебе срока, если не успеешь, заплатишь двадцатку.　

— Да. Я все сделаю.　

Эдик поднялся, сделал знак Кресту. Тот нашел в баре литровую бутылку «Смирновской» и сейчас прямо из горлышка отхлебывал из нее. Эдик направился к выходу, но, что-то вспомнив, остановился, посмотрел на парня, который неторопливо застегивал штаны. При взгляде Эдика парень непроизвольно вытянулся, руки суетливо опустились по швам.　

— Совсем забыл, — медленно произнес Эдик. — Сейчас пойдешь к своим и расскажешь, что здесь случилось. Все расскажешь. Пусть знают, что ваш шеф педераст, петух опущенный.　

И с этими словами Эдик удалился. Крест следом. Спустились вниз, подошли к машине. На секунду оба замерли. Странно, но что-то было не так с их машиной, она стала словно другой.　

— Дядя, это я помыл, — услышал Эдик из темноты мальчишеский голос и в следующую минуту увидел щуплого паренька лет двенадцати с пустым ведром в руке.　

Только сейчас Эдик вспомнил, что они приехали на грязной машине, а теперь она вся блестит в тусклом свете ночного фонаря.　

— Дядя, дай рублей десять, я очень старался.　

— Пошел прочь, щенок! — цыкнул на него Крест.　

Парнишка испуганно отпрянул в сторону.　

— Подожди, — остановил его Эдик. — Иди сюда. Ты чего здесь ночью делаешь? Спать давно пора.　

— Я здесь машины по ночам мою, днем взрослые ребята не дают или все деньги отбирают, а ночью никого, правда, и машин мало. Вот вас увидел, двери не заперли, значит, скоро уедете, поэтому я и решил помыть ее. А что, разве плохо?　

— Да нет, молодец, — усмехнулся Эдик. — Родители уши не надерут, ведь завтра школу проспишь?　

— Я в школу почти не хожу, надо деньги зарабатывать, отца посадили, мать пьет, жрать нечего. А мне надо сестру младшую тянуть.　

— Да, братишка, жизнь — дерьмо, — задумчиво произнес Эдик и, молча достав из кармана пачку денег, протянул мальчишке. — На, держи.　

Парень ошалело смотрел на деньги и ничего не мог понять.　

— На, держи, не бойся.　

— Но мне столько не надо.　

— Держи, говорю!　

— …Спасибо!　

Парень с благодарностью принял деньги и простуженно закашлял. Эдик укоризненно покачал головой, на мальчишке была легенькая изрядно заношенная куртка-болонья и свитер, вся шея голая.　

— Ты чего так одеваешься, простынешь!　

Парень, радостно улыбаясь, помахал полученными от Эдика деньгами.