Леонид Милош - Братья по крови

— Вова, ты почему отвернулся от меня?

— Я сейчас…

— Повернись.

Она обняла его со спины, ее маленькая нежная рука, еле касаясь его тела, скользнула вниз — к животу. Вовка замер. Девичьи пальчики уже нащупали то, что он пытался вовсю скрыть от нее, на мгновение задержались, осторожно изучающе сдавили. Вовка почувствовал, как дыхание у Маши участилось. Да он и сам задыхался от восторга и наслаждения.

— Погладь меня, — прошептала Маша.

Он осторожно повернулся, стараясь не задевать ее тем, чего так ужасно стеснялся. Но она сама первая смело придвинулась к Вовке, и его член уперся во что-то мягкое, теплое, девически-нежное. Они снова слились в долгом и страстном поцелуе.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала Маша.

— Я тебя тоже, Машенька. Мы всегда будем вместе, всю жизнь. Правда?

— Конечно.

Он гладил ее тело и чувствовал, как из-под ладоней вылетают искры желания, которое все сильнее охватывало его. А она уже абсолютно не стеснялась его.

— Тебе приятно? — спросила Маша, лаская его плоть.

— Да… конечно…

— А что дальше делать?

— Что?

— Ну, чтобы тебе хорошо было. Я не знаю, я ни с одним мальчиком даже не целовалась…

Вовка чуть не задохнулся от ярости, на мгновение представив, как ее целует другой.

— Да, Машенька…

— Вот так делать?

— Наверно…

Еще мгновение, и Вовка почувствовал теплую волну, которая начала накрывать его всею целиком. Его руки непроизвольно сдавили ее тело, он замер и в следующую минуту громко застонал…

Они долго лежали молча. Потом Вовка нежно обнял ее, глубоко, с облегчением вздохнул:

— Тебе понравилось, Машенька?

— Да. А тебе?

— Я чуть с ума не сошел. Никогда не сказал бы, что ты такая…

— Какая?

— Ну-у… умеющая доставить мне приятное, ведь ты же еще маленькая.

— Мне уже пятнадцать лет, Вова.

— Вот именно, пятнадцать!

— В нашем классе уже две девчонки… ну, в общем, они уже не девочки, ну, ты понимаешь?..

Вовка улыбнулся:

— Понимаю. Но это они, а ты другая.

— Я тоже этого хочу.

— Тебе рано. Когда я приду из армии..

— Нет, мы сделаем это раньше…

— Но, Машенька…

— Зачем ждать, ведь мы же любим друг друга.

— Это верно, но… может, попозже?

— Когда?

Ее прямой вопрос сразил Вовку наповал. Он-то прямо сейчас готов, вон как снова взбрыкивает его мужской аппарат, словно застоявшийся молодой конь. Еще немного подобных разговоров, и он не выдержит.

— Но тебе сначала больно будет.

— Я знаю.

— Но…

— Когда?

— Ну, давай на следующей неделе.

— Нет, давай завтра.

— Хорошо.

Он усмехнулся про себя, почувствовав нелепость ситуации — не он, грозный трахалыцик Вовка, а его соблазняют! И кто?! Маша! В такое он никогда бы не поверил. Да, девочка выросла.

На следующий день они занимались любовью уже по-настоящему. Вовка делал все осторожно, не спеша, и Маша во всем ему подчинялась. Он чувствовал себя словно учитель по самому необычному, но зато очень сладкому, предмету.

С того дня они стали заниматься любовью каждый день, все больше экспериментируя и находя в этом занятии все больше радости. Маша изменилась, стала еще красивее, желанней, сексуальней. Хотя ему, в его девятнадцать лет, она по-прежнему казалась совсем маленькой девочкой, а он сам себе — очень взрослым и мудрым. Через месяц он должен был уходить в армию.

Нужда гнет железо

Ваня Гаврилов, по кличке Крест, освободился после третьей судимости, когда в стране начались необычные перемены. Перестройка, кооперация, заграничные шмотки в коммерческих киосках, светящиеся неоном красивые вывески на английском. Голова шла кругом.　

Сначала при виде всего этого Крест ошалел. Ведь там, в далеких лагерях, откуда он только что прибыл, вместе с ним бок о бок тянули срок барыги разных мастей — спекулянты, подпольные цеховики и прочий деловой люд. А, оказывается, здесь, на свободе, уже давно было разрешено то, за что сидели многочисленные его соседи по зоне. Они, конечно, писали в разные инстанции, ссылались на закон о кооперации, убеждали, что их деятельность в настоящее время поощряется государством. Но получаемые ими ответы были какие-то однотипно казенные — осудили Вас по статье такой-то правильно, оснований для пересмотра Вашего дела нет. Странная складывалась ситуация, статья за спекуляцию в Уголовном Кодексе не отменена, а вся страна спекулирует налево и направо.　

Еще больше удивило Креста то, что почти в открытую процветал и развивался рэкет. По словам многих ларечных торгашей, жалоб и заявлений по поводу рэкета милиция не принимала и советовала договариваться с рэкетирами полюбовно. Глядя на все это, Крест только усмехался. Может, его после очередной отсидки по ошибке в другую страну отправили? Хотя нет, первый секретарь обкома партии Гидунов Михал Иванович с экрана телевизора очень усердно доказывал, что все эти годы страна шла не тем путем, а вот сейчас партия наконец-то прозрела. Два года назад, когда Крест последний раз слушал в красном уголке по телевизору выступление Михал Иваныча, говорил тот совсем обратное. Да, оказывается, не только страна изменилась, но и люди тоже.