Леонид Милош - Братья по крови

Вовка эти слухи не опровергал, часто вместе с Субботиным подсмеивался над своими верящими во всякие небылицы коллегами.　

— Ну что, внебрачный сын министра, как дела? — подшучивал над своим молодым начальником Субботин. Марголин не обижался, его самого забавляли эти слухи таинственной связи с новым министром. Однажды после очередного совещания Быстров даже спросил у Марголина по поводу министра:　

— У вас есть какие-то общие родственники?　

— Нет, но у нас есть некие совместные интересы. Ну, вы понимаете?　

— Да-да, понимаю.　

Хотя Быстров ничего и не понял, но это его проблемы, подумал Вовка. Разве у них с министром не общие интересы — ведь они оба делают одно дело.　

В криминальных кругах быстро прослышали о всесилии нового начальника РУОПа. После слетевших со своих должностей двух генералов, многие в главке хвосты поприжали. Против Марголина уже ничего не имели, знали, что не та весовая категория. Да и с Быстровым у него, видимо, тоже слишком тесная дружба. Вон, не успел один утром про генералов заикнуться, как второй тут же их выгнал, не посмотрел даже, что двадцать лет друг друга знают, почти семьями дружили.　

Авторитеты бандитские и прочие лихие ребята тоже уже прекрасно знали — если попал в РУОП, то на прочие свои милицейские связи не надейся, не помогут. Остается надеяться только на следователей, прокуроров и судей. У ж их-то купить можно будет. Конечно, дорого, не то, что раньше — один звонок, и ты вновь гуляешь на свободе. И все из-за какого-то нового начальника РУОПа.　

Тогда Марголина попытались убрать. Но за это дело взялись не профессионалы, а так — любители-дилетанты. И первое и второе покушение провалилось. Новый начальник РУОПа тоже принял контрмеры. Теперь никто не знал, где жил и бывал Марголин, на какой машине ездил. Да и в самом РУОПе об этом тоже толком никто не знал. Зато в среде криминальных группировок начались настоящие чистки, жестокие и грубые. Тех, кого надо было посадить — сажали. Подкладывали оружие, наркоту. Делали все грамотно — со свидетелями, с понятыми и с многочисленными показаниями тех, кто уже сидел и «осознал» свою вину. Еще бы они не осознали своей вины, когда за дело брался Марголин! Теперь уже все знали, с ним лучше не связываться. Историй про шефа РУОПа ходило много, и одна страшнее другой. Один авторитет, когда его в камеру засунули, зубы на Марголина оскалил, разорался, что лично пристрелит его. Так этого крутого авторитета той же ночью какие-то трое отморозков и поимели. И как опущенного заставили наколку соответствующую сделать — маленькая такая синеватая точечка на лице, но всем хорошо видная. А потом его такого опущенного — на зону, в колонию. Так там над ним самые последние шестерки измываться стали, и мужик не выдержал, в первую же неделю повесился.　

Три месяца длилось это противостояние, пока все бандитские группировки не дрогнули, не отступили, не перешли, как и положено, на нелегальное положение. Многие авторитеты пытались встретиться с Марголиным, поговорить. За что он так с ними? Но встретиться лично не удавалось, зато рядовые оперы из РУОПа доходчиво объясняли: на беспредел шеф будет отвечать тоже беспределом. Беспощадно и жестоко будет давить на своем пути всех.　

Кто-то из лидеров криминальной структуры все понял и быстро перестроился. Ушел в тень, затихарился. Лишь бы в поле зрения Марголина не попасть, лишь бы его покой не потревожить. Но были и такие, которые не хотели успокаиваться. «Мы крутые, да из-за какого-то там мусора прогибаться еще станем!» И они по-прежнему стреляли, взрывали и качали права. Среди них был и Эдик по кличке Бешеный.　

Смерть своего друга Субботина Вовка переживал сильно. На могиле его поклялся, что Бешеному больше не жить, и живого его он брать не будет. Марголин догадывался потом, кто именно сдал ему Эдика. Конечно же, не Крест, а Борис Николаевич Берзин. Именно этот мозговой центр стоит за всей этой мощной криминальной структурой, пожалуй, самой мощной в городе. Вот только Берзин — это не Эдик, и не какой-то там лихой бандюган, разъезжающий по городу на спортивной тачке с пистолетом. Он отличный семьянин, известный бизнесмен, оберегающий себя от лишних и ненужных контактов. Ему оружие не подложишь, у него своего, вполне официального и законного оружия хватает, да и наркоту в карман не сунешь — никто не поверит. Проститутку тоже не подложишь, и в изнасиловании потом не обвинишь, он жене не изменяет и проститутками не интересуется. Он вообще ни разу ни в один ночной кабак не зашел, брезгует подобной публикой. Да, это птица высокого полета, и сбить ее будет не так-то просто. А надо, обязательно надо, потому что уж слишком многих подмял под себя Борис Николаевич. И мэра, и прокурора города, и начальники милицейского главка, а теперь вот и в депутаты метит. Добейся он своего, его уже не достанешь — депутатский иммунитет и полная вседозволенность.