Леонид Милош - Братья по крови

— Но как же так?　

Петр Владимирович пожал плечами:　

— Ничего не поделаешь. По-видимому, кому-то он дорогу перешел, говорят, у него конфликт с городским прокурором был и с нашим мэром тоже. А это такие люди, сами понимаете. Любому бизнесмену шею свернут.　

— Но я могу с ним увидеться? — растерянно спросила женщина и с надеждой посмотрела на Петра Владимировича.　

— Не знаю, не знаю, это же не от меня зависит. Я могу вам дать телефон его адвоката, у него вообще-то их три, но Илья Абрамович главный. Мой приятель из милиции сказал, что все вопросы к нему. Он, кстати, в золотую десятку входит — это самые сильные юристы города. Зальман среди них первый.　

Наташа сидела и о чем-то думала, потом сказала:　

— Я доплачу вам еще пятьсот марок, но хочу, чтобы вы были моим представителем в переговорах с адвокатом Берзина.

Круглые очки мужчины азартно сверкнули, их владелец попытался набить себе цену:　

— Ну, смотря что именно от меня потребуется. Честно говоря, пятьсот марок это не так уж и много.　

— Как хотите, — равнодушно произнесла женщина и уже поднялась.　

— Подождите, зачем же так сразу, — засуетился Петр Владимирович.　

Эту красивую и роскошную женщину он явно не хотел отпускать. Нет, конечно, никаких мыслей и планов на нее у него не было, птица не того полета, сразу видно — парит в заоблачных высях. А вот общаться с ней было даже очень приятно. И все-таки деньги она платит немалые. За одну короткую информацию — и четыреста марок.　

— Я слушаю вас, что я должен буду сделать?　

— Ничего сложного. Скажите адвокату, что одна знакомая Берзина, которую зовут, допустим, Татьяна, хочет с ним увидеться, поговорить. Ну, и если чем можно, помочь.　

— Хорошо. Я все сделаю. Что еще?　

— Пока все.　

— Сейчас же звоню и еду к Зальману. Вечером я вас обо всем проинформирую.　

Но вечернее сообщение оказалось неутешительным. Свидание с посторонним человеком невозможно. Даже жена не может часто видеться с Берзиным. Следствие держит арестанта в строгой изоляции от всех его друзей и приятелей, один только Илья Абрамович вхож к нему, ну и еще два его помощника-адвоката. И, вообще, ситуация серьезная, Берзину грозит лет десять срока, а то и больше. Адвокаты пока бессильны.　

Два дня Наташа находилась в полном недоумении, что предпринять и как быть. Ей очень хотелось помочь Борису, увидеть его и все рассказать. Рассказать о своей любви, их загубленном ребенке, о том, что все эти годы она вспоминала его. Помнила и любила.　

Утром третьего дня к ней пришло очень простое решение. Она устроит ему побег, спасет его. Сама погибнет, но спасет его. Назло же ему! Чтобы знал, от какой женщины он в свое время отказался!　

Она снова позвонила Петру Владимировичу и попросила, чтобы он сегодня же устроил ей встречу с Зальманом. Петр Владимирович без лишних слов согласился.　

Они встретились в парке, так захотела Наташа. Зальману было за шестьдесят, чуточку сутулый, седой, с большим мясистым крючкообразным носом и выразительными карими глазами. Глаза были хитрыми и смотрели очень внимательно. Впрочем, хитрость — младшая сестра ума. Хитрых дураков не бывает, как правило, они всегда умные, или почти умные, потому что хитрость — всего лишь одна из разновидностей ума, направленная на практическую сторону жизни.　

Очень скоро Наташа поняла, что адвокат не только умный и грамотный юрист, но очень решительный и смелый человек. И он по-настоящему предан своему шефу Берзину и верой и правдой служит ему.　

Когда он услышал о побеге, его глаза сразу же интуитивно скосились на маленькую сумочку Наташи. Она прекрасно поняла этот недоверчивый взгляд:　

— Не волнуйтесь, Илья Абрамович, у меня нет диктофона и я не из милиции.　

— То, что не из милиции, я даже не сомневаюсь, там таких не бывает. И все-таки, Таня, кто вы такая?　

— Потом, все потом.　

— Вы ставите меня в очень щекотливую ситуацию, ведь я же его официальный адвокат, и я должен соблюдать кое-какие правила игры, иначе меня отстранят от дела, — он сдержанно улыбнулся и добавил: — Или, в противном случае, посадят в соседнюю камеру. Такое в нашей практике частенько бывает. Прошу правильно меня понять.　

— Не беспокойтесь, Илья Абрамович, я не хочу вас в это впутывать. Единственное, что мне нужно, точное расположение камеры, где он сидит.　

Зальман посмотрел на собеседницу долгим пронзительным взглядом и невольно залюбовался. Эх, до чего же красива!　

— Я думаю, милая моя Таня, вы не очень хорошо представляете себе все моменты этого, э-э… мероприятия. Это очень серьезно, очень. И могут быть очень плохие последствия.