Леонид Милош - Братья по крови

— Ладно, не дрейфь, — подмигнул тот, — я и без него справлюсь.　

— Но это невозможно.　

Степаныч хитро сощурился и голосом старшего наставника произнес:　

— Запомни, нет таких крепостей, которых не взяли бы большевики.　

— Степаныч, я серьезно!　

— Я тоже. А девочка красивая, ничего не скажешь.　

Сергей даже сперва не понял, о чем тот:　

— Да она здесь ни при чем!　

— Я понимаю, — кивнул Степаныч, и по его лукавым искоркам в глазах было видно, что он ни на миллиграмм не верит своему старому другу. — Я бы из-за такой тоже голову в пасть тигру сунул не задумываясь. Если я тебе сказал, что унесу оттуда этого мужика, значит, унесу. На уши этот сраный изолятор поставлю, но дело сделаю.　

— Но как, Степаныч?　

— Ну, это же не дворец Амина. Там, между прочим, крутые ребятишки его охраняли, а у нас всего только два убитых и восемнадцать раненых. Тогда в Москве все наши генералы даже не поверили. Говорили, нереально. А тут какая-то вшивая тюрьма с дебильными охранниками. В общем так, адвоката туда пускают? Пускают. И арестованного из камеры выводят и ведут в специализированную камеру свиданий?　

— Но адвоката и всех его помощников хорошо в лицо знают! — не понял ход мыслей Степаныча Сергей.　

— А я и не собираюсь под адвоката косить. Пусть его только из камеры выведут, а дальше мои проблемы…　

И Сергей снова заметил маленькие искорки, заплясавшие в глазах Степаныча. Он явно задумал что-то особенное.　

Следующая сложность заключалась в том, что время, которое выбрал Степаныч, — момент пересменки, — было неудобно для адвоката. Не в смысле личной занятости, а в том, что он не сможет надолго задержать Берзина в комнате для свиданий. Во время пересменки этого арестованного было положено отводить обратно в камеру, и адвокат здесь ничего поделать не мог. Таково распоряжение руководства РУОПа и следствия. Они очень блюли этого арестанта и держали его под тройным контролем. Зачем нужны всякие неожиданности, когда лишний раз можно подстраховаться и перестраховаться. Во время пересменки на всех корпусах охраны становится в два раза меньше, хотя сдача смены длится всего десять минут.　

Степаныч досадливо и зло сжал губы:　

— Вот если бы в эти десять минут попасть, было бы здорово.　

— Я уже узнавал, — ответил Сергей, — со следствием и с администрацией изолятора еще как-то можно договориться, но вот РУОП категорически против. Собственно, это их инициатива.　

— А у тебя там никого нет?　

Сергей усмехнулся:　

— Ну почему же, есть. Сам шеф. Друг детства.　

— Так чего мы голову ломаем!?　

— Нет, я его просить не буду.　

— Почему?　

— Не буду, — упрямо ответил Сергей и замолчал.　

Степаныч не стал допытываться. Если Сергей говорит нет, значит, на то есть свои причины. На нет и суда нет.　

— Ладно, — подвел черту Степаныч, — не удастся во время пересменки, придумаем что-нибудь другое.　

Когда Наташа встречалась с Сергеем, ее в первую очередь интересовал ход подготовки к операции. Для нее прошедшая неделя была целой вечностью, ожидание и неизвестность изматывали.　

— Понимаете, — говорил Сергей, — вся загвоздка в нашем доблестном начальнике РУОПа. Он такой режим содержания вашему Другу устроил, что гекачепистов, наверное, так не охраняли.　

И Сергей рассказал ей о всех тех трудностях, которые ставят операцию под угрозу срыва.　

— Так в чем именно проблема? — не поняла Наташа.　

— Проблема в одном человеке из РУОПа, именно он запрещает оставлять Берзина во время пересменки наедине с адвокатом. Тюремщики обязаны отводить его обратно в камеру. Иногда именно из-за этого адвокату приходится терять целый день.　

— И с ними нельзя договориться, чтобы они нарушили эту инструкцию?　

— Нет. Они очень боятся шефа РУОПа, он их самих может посадить, случись что-нибудь с этим арестантом.　

— Значит, все дело в этом начальнике РУОПа?　

— Да.　

Наташа на секунду замолчала, задумалась. Затем спросила:　

— Сколько ему лет, этому начальнику РУОПа?　

— На два года меня старше тридцать семь.　

— Такой молодой?　

— Да.　

Наташа снова замолчала, потом решительно сказала:　

— Сергей, вы сможете узнать маршрут его машины после работы, хотя бы первые две улицы?　

— Думаю, это можно. Я, вообще-то, знаю, где он даже живет.　

— Отлично. Тогда мне потребуется какая-нибудь машина, любая, лучше «Жигули».　

— Хорошо.　

Сергей уже догадался о планах этой женщины.