Леонид Милош - Братья по крови

Три ночи подряд Наташа мучилась бессонницей, думала, решала, что делать. Рожать или все-таки сделать аборт? Как жаль, что рядом нет Бори, не с кем посоветоваться. Да и как он воспримет этого ребенка? Вдруг решит, что не его. И она вновь отчетливо услышала истеричные выкрики матери — ты для них шлюха, потаскуха! Неужели он может не поверить ей, своей любимой! А если не поверит?..　

Она решила сделать аборт. Твердо решила. Матери говорить ничего не стала. Ее участковый врач-гинеколог покачала головой категорически и отказала в аборте, отправила к заведующему.　

Пожилой еврей невысокого роста, полненький, с лысеющей головой, внимательно смотрел на нее из-под толстых стекол своих очков и молча слушал ее сбивчивый рассказ. Он отнесся к ней по-доброму, с пониманием.　

— Да, девочка моя, не повезло тебе. И с мамой не посоветоваться, и молодого человека нет. Да, дела. Даже не знаю, что делать. Ведь ты же несовершеннолетняя, понимаешь? Ведь этого красавчика можно запросто за решетку упрятать. Совращение малолетних.　

— Что вы, доктор, ведь мы же любим друг друга!　

— Любим! А теперь что, тебе одной все это расхлебывать?　

— Помогите, прошу вас, — ее голос звучал по-детски, тихо и покорно.　

— Ладно, что-нибудь придумаем. Конечно, в таком возрасте рожать, да еще без отца! Лучше уж аборт. Да и ты вся такая красивая, цветущая, небось погулять еще хочется?　

Наташа, смущенно уставившись в пол, молчала.　

— Ладно, раздевайся, посмотрим тебя.　

Этот пожилой врач излучал какую-то добрую силу, уверенность. Она решила полностью отдаться в его власть…　

Аборт назначили через неделю, когда закончится последний экзамен в школе. Она принесла в поликлинику все, что велел доктор — полотенце, простыню, сорочку, тапочки.　

— Ну, как самочувствие, девочка моя? — спросил врач, когда Наташа прошла в его кабинет.　

— Ничего.

Народу уже не было, был конец рабочего дня. Сестра тоже ушла.　

— Ты понимаешь, девочка моя, подобные услуги не бесплатны.　

— Да, я знаю. Я готова с вами рассчитаться, я копила деньги. Сколько я вам должна?　

— Ладно уж. Откуда у тебя деньги? Я тебе так помогу. И вообще, всегда обращайся ко мне по любым вопросам.　

— Спасибо.　

— У меня знакомых много. Мы, гинекологи, всем нужны. Если надо, я тебя на хорошую работу устрою.　

— Спасибо, вы очень добры ко мне.　

— Ну, давай, раздевайся и проходи в соседнюю комнату.　

Наташа молча прошла за ширму, быстро разделась. Одела длинную сорочку, гольфы. В соседней комнате рядом с гинекологическим креслом за столиком колдовал доктор, готовил инструменты, лекарства.　

— Ты уже все? Забирайся смелее. Сейчас пойду дверь закрою, чтобы нам не мешали.　

Он на минуту вышел, было слышно, как щелкнул замок. Вернулся. Достал из кармана халата платок, вытер им вспотевшую лысину, улыбнулся:　

— Жарко-то как сегодня, да?　

— Да.　

— Расслабься, девочка моя, не волнуйся, все будет хорошо. Никакой боли не почувствуешь.　

Он все еще возился у своего медицинского столика с инструментами. А Наташа лежала, ждала — ноги расставлены широко в стороны, на специальных подставках, рубашка до живота задрана.　

— Да, твой молодой человек полный идиот! Как можно уезжать куда-то от такой красавицы? Какое тело, какие ноги, какая грация, просто загляденье! Ну вот, у меня все готово, — он подошел к ней со шприцем. — Это для улучшения твоего общего состояния, девочка моя, чтобы боли не чувствовать… Вот так, молодец, умница… Лежи, отдыхай.　

Он снова что-то взял. Наташа почувствовала, как какие-то ремешки крепко сдавили ее ноги, намертво приковав к подставкам, на которых лежали.　

— Вот так. И руки тоже надо, на всякий случай, мало ли, во время операции всякое бывает.　

Сейчас, скованная по рукам и ногам, Наташа чувствовала себя полностью беспомощной. Лекарство уже начало действовать, приятной дремой давя на веки, тело окутывала сонливость. И вдруг она почувствовала нечто странное и ужасное. Она резко открыла глаза, даже дернулась всем телом и увидела то, во что никак не могла поверить.　

— Не надо! Прошу вас!..　

— Расслабься, не волнуйся.　

— Отпустите меня!.. Я сейчас буду кричать!　

— Тебя никто не услышит. Да и здесь все кричат, вещь привычная. Но лучше не надо.　

— Отпустите меня!　

— Ты что, дорогая, забыла наш уговор? Это моя первая просьба. И не надо так дергаться, не надо, я дольше не кончу.　

Наташа бессильно опустилась, закрыла глаза, крупная слеза медленно скатилась по ее щеке.