Леонид Милош - Братья по крови

Мужчина, сладострастно шаря пальцами по ее обнаженному телу, насиловал ее. Он не торопился, экспериментировал — то замирал, сонно двигая бедрами со спущенными брюками, то вдруг работал словно разогнавшийся со всей скоростью курьерский поезд.　

Сейчас с этой молоденькой и такой хорошенькой девочкой, можно сказать почти девственницей, Марк Аронович получал истинное наслаждение. Особенно он испытывал неимоверный кайф, когда его жертва была скована ремнями и лишена всякой возможности сопротивляться.　

К своим сорока восьми годам он испробовал в сексе все, что можно. Там, в постели, почти уже ничего не нравилось. А вот здесь, в гинекологическом кресле, да еще с несовершеннолетней девочкой — это был божественный кайф! За такое и в тюрьму сесть не жалко. Но пока, слава Всевышнему, Бог миловал..　

Каждая жертва вела себя по-разному. Одни сначала возмущались, затем плакали и только в самой середине его забавной игры успокаивались и с закрытыми глазами терпели дальше, дожидаясь конца. Другие сразу же все понимали — дергаться и кричать бесполезно и молча, покорно принимали правила игры.　

Еще, помимо этих малолетних девочек, ему нравились чужие жены, но не старше двадцати пяти. По разным причинам супруги не хотят иметь первого ребенка. Ну что ж, Марк Аронович сделает все с обезболиванием и с любой задержкой. Только одно условие — супруг должен быть рядом, в коридоре, за стеной, ну и, конечно, деньги вперед.

Ему всегда нравилась реакция этих женщин, когда ее супруг тут, рядом, а она занимается сексом с другим…　

Такие эксперименты заведующий гинекологическим отделением проводил, конечно, не с каждой пациенткой. Выбирал ту, которая потом никому, разумеется кроме подруг, ничего не скажет. В психологии женщин за свои сорок восемь лет Марк Аронович научился разбираться. Мог отличить свою потенциальную жертву от той, с которой лучше не связываться. И этого своего железного правила Марк Аронович всегда точно придерживался.　

Наташу он отнес к той категории пациенток, опасность связи с которой можно было расценить как пятьдесят на пятьдесят. Малолетка, из неблагополучной семьи, жених исчез. А с другой стороны, в ее глазах было столько силы и уверенности в себе, что такая могла потом запросто отомстить. Но ее девичья красота и очарование полностью покорили Марка Ароновича, напрочь отключив все тормозные центры. Он готов был пойти на все, лишь бы овладеть ею.　

После аборта Наташа долго лежала в его кабинете, отходила от наркоза. Доктор снова преобразился, снова стал добрым, заботливым, ласковым.　

— Как самочувствие, девочка моя, на, попей соку. Как температура? — его рука заботливо, по-отечески гладила ее лоб, волосы.　

А может, это ей все причудилось, может, он ничего этого и не делал перед абортом? Сейчас его просто не узнать, словно папа родной. Вот мразь, сволочь! В ее девичьей груди клокотала и рвалась наружу ничем не сдерживаемая ненависть.　

— Отдохни, моя хорошая, отдохни. Я тебя потом до дома на машине отвезу. А хочешь, на дачу ко мне поехали, недельку поживешь, отдохнешь, сил наберешься?　

— Нет, только домой.　

Ее голос прозвучал глухо и жестко, и Марк Аронович понял, что спорить сейчас с ней бесполезно. Все иллюзии и мечты этой девочки разбились, мир перевернулся. И Марк Аронович прекрасно понимал ее. Понимал, жалел, но сделать с собой ничего не мог. Себя ему не переделать.　

— У тебя такое красивое тело, такое чудное личико, такие волосы! Ты бы могла большие деньги зарабатывать. Любой мужик за тебя, знаешь бы, сколько дал! У меня есть один знакомый, могу устроить. Королевой станешь.　

Вот, значит, какая у него работа для нее. Вот, значит, что он хотел ей предложить, старый, вонючий козел. Скотина, мерзкая тварь!　

Она заплакала.　

— Ну что ты, девочка моя, успокойся, на, попей лимонадику. Все будет хорошо, не беспокойся. Обращайся ко мне по любому поводу, я тебе всегда помогу, денег, если надо, дам. Ты мне, как дочь родная.　

— Родных дочерей вот так не трахают и в проститутки не зовут! — сквозь слезы, с болью произнесла Наташа.　

— Ну-ну, успокойся. Зачем ты так? Ведь я к тебе с любовью, по отечески, а ты…　

Прошел месяц, другой. Наташа пошла учиться на курсы портних. Все ее планы, которые они строили с Борей по поводу института, провалились. Какой институт, если деньги зарабатывать надо! Да и когда он сам вернется? Если бы он знал, как ей тяжело без него! Что ей пришлось пережить. Про аборт и мерзавца-врача она решила ему ничего не говорить. Обратно ничего не вернешь, а любимого человека зачем травмировать.