Шамиль Идиатуллин - Бывшая Ленина [главы из романа]

— Забыл, что ли? — спросила Саша рассеянно и почти уже скользнула обратно в код, но что-то не пускало. Она подняла голову. Понятно что — странность поведения Ксюхи. Любимая соседка даже в спящем состоянии меняла позу раз в пять минут, а уж бодрствовать на месте не умела в принципе. А сейчас стояла и смотрела.

— Там таракан или что? — спросила Саша со вздохом и тут же поняла, что нет там тараканов, пауков и прочей живности, иначе Ксюха уже сидела бы у Саши на плечах и на весь квартал требовала срочно убить несчастную тварь.

— Ксюх, — сказала Саша, откладывая наушники и вставая, — ты чего вообще?

Ксюха вздрогнула, посмотрела на Сашу испуганно и снова уставилась под ноги.

Впрочем, голос у нее был почти обыкновенный:

— Да не, нормально все. Матвей просто сказал, вечером заберет сам или из друзей кто. И я что-то…

— А что это? — спросила Саша, подходя.

— Ну… вещи, — сказала Ксюха и посмотрела на Сашу еще испуганней.

Саша хотела уточнить, что за вещи, а заодно спросить, когда и откуда взялся рюкзак — когда вечером заходили, у Матвея за спиной здоровенный синий был, а этот компактный черный, то ли внутри прятался, то ли с утра вместе с овощами возник, — и вдруг поняла.

— Так, — сказала она. — Давай-ка посмотрим, что там.

— Ты чего! — воскликнула Ксюха, не меняя градус испуга. — Чужой же.

— Вот именно, чужой. Как в кино. Открывай, посмотрим.

— Нельзя, ты что, э!.. — воскликнула Ксюха и чуть дернулась вслед за Сашей, подхватившей рюкзак, — впрочем, не сильно дернулась.

Саша все-таки отошла на пару шагов, попыталась расстегнуть молнию и обнаружила, что собачки схвачены хитрым стальным замочком.

— Так, — повторила она и общупала рюкзак.

Он был легким и мягким, к тому же не шуршал, так что Саша засомневалась и повернулась к Ксюхе — но вид у соседки был таким виноватым, что сомнений не осталось.

— Ксюх, я серьезно сейчас: что там?

Ксюха, хлопнув губами, сделала неопределенный жест, потерявшийся в плечевом поясе.

— Матвей этот твой, он вообще кто? Ты его давно знаешь?

— Ну он студент в технологическом, и работает, и нормально все, чего ты придумала, — торопливо заговорила Ксюха, протягивая руку. — Давай сюда.

— А чего зависла тогда? — жестко спросила Саша и подняла рюкзак. — Понимаешь ведь, что здесь, да? Что это или подстава, или… Я не знаю, или еще хуже, просто ты для него перевалочный пункт, — понимаешь, да? И я тоже из-за тебя, понимаешь?

— Ты чего завелась-то? — спросила Ксюха, приходя в себя. — Придумала что-то и орет.

— Придумала, да? Тащи нож, откроем и увидим, что я там придумала.

— Ты что! А вдруг там ничего такого!

— А вдруг наоборот? — поинтересовалась Саша. — Тогда что?

— Да, тогда — что? — спросила Ксюха, зверея. — Распорешь рюкзак, найдешь, чего хотела…

— Я хотела?!

— …И дальше что? Придут, увидят…

Саша на секунду замерла, давя взрыв негодования, который мог перерасти черт-те во что — например, в визг «Ты же нас подставила», истерику и, может, даже удары по глупому Ксюхиному лицу, старательно выдохнула, вдохнула и швырнула рюкзак соседке под ноги. И сказала, стараясь не звенеть голосом и тем более не рыдать:

— Чтобы не было его здесь, поняла?

Ксюха поспешно подняла рюкзак, вцепилась в него обеими руками так, что костяшки побелели, и тихо спросила:

— Куда я его — выкину, что ли?

Саша пожала плечами. Во рту был иней, а лицо горело.

— Или пойду туда, да? — уточнила Ксюха так же тихо. — Чтобы меня приняли, да?

— А лучше, чтобы пришли и обеих, да? — уточнила Саша в ответ.

Ксюха начала было:

— Да с чего они… — и замолчала, закусив губу.

Саша ушла в свой угол и принялась впихивать в собственный рюкзак тетради и выписки, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Короче, так. Я в библиотеку, буду там до закрытия. Это до шести. Вернусь когда — чтобы этого вот здесь не было, поняла? Ты поняла или нет?

Она дождалась потерянного кивка Ксюхи, лютуя на нее и на себя, впихнула последнюю стопку бумаг — смяла и порвала, кажется, все на свете, ну да чего уж теперь, — и зашагала к двери, накидывая кофту на ходу. Из открытой двери в спальню пахнуло одеколоном Матвея. Сашу перекосило, и она, обуваясь, прошипела:

— И этого — чтобы духу не было, никогда! Поняла?

— Разоралась-то, как будто… — начала Ксюха, распаляя себя, да так и не смогла — сникла.

Саша вышла, грохнув дверью, лифта ждать не стала — быстро сбежала по лестнице, разок едва не вывихнув лодыжку. Развеялась слегка, вытеснив злобой обиду — а на улице все равно разревелась.